Сновида

— Ириска, если боишься, что ребёнок не сможет оценить твои материнские чувства, то зря. С матерями у нас крепкая связь. Они ведь нас вынашивают. Пожалуй, мать, это единственная женщина, которую любой метаморф любит всю жизнь, — ответил он. — А вот с отцами тяжело. Такой связи нет, и всё держится на долге и уважении. Так что не переживай, наши дети будут любить тебя искренне и по-настоящему.

— А тебя?

— А меня нет, — с сожалением ответил Лука. — Но ведь я их буду любить не меньше, чем тебя, и это достаточно.

— Мне жаль, — пробормотала я, а потом всё же с надеждой сказала: — А может, и тебя будут любить? Ведь они лишь наполовину метаморфы.

— Не имеет значения насколько они метаморфы. Наши гены в любом случае доминанты. И лучшее доказательство этому твоё излечение от шрамов и рубцов и рост новых волос. Ребёнок растёт и перестраивает твой организм.

— Ну да, перестраивает, — согласилась я, а потом вспомнила про врача и замерла от пришедшей в голову мысли.

— Что? — Лука мгновенно насторожился, увидев выражение моего лица.

— Подожди, а я что теперь, буду, как и Надежда Фёдоровна? Срок моей жизни увеличится?

— Да, — с удовлетворением подтвердил он. — И даже скажу больше, на одном ребёнке мы не остановимся. Я подсчитал, что если ты хотя бы раз в двадцать-тридцать лет будешь рожать мне малыша, то мы протянем ещё минимум лет четыреста-пятьсот, а может и дольше. По крайней мере, я на это надеюсь. Все человеческие женщины, которых я знал, имели по одному ребёнку, а это существенно удлиняло срок их жизни, а у нас с тобой будем много детей, а значит, каждая беременность окажет на тебя влияние.

— Много детей? — переспросила я, а потом прикинула количество и открыла рот от удивления, представив себе ораву. — Хм, это очень много… Если рожать буду каждые двадцать лет в течение пяти столетий, то это двадцать пять малышей… Боже, а как мы их всех воспитаем и обеспечим?

— Нашла о чём волноваться, — снисходительно бросил Лука. — Об этом я буду заботиться, и поверь, ни в чём не будете знать отказа.

— Ой, не это ведь главное! Дети ведь наполовину будут метаморфы, а наполовину сновиды! — испуганно сказала я. — За ним ведь будут охотиться! С такими способностями они слишком многим понадобятся…

— Не будет никакой охоты. Максимум на что решится Совет, это просьбы, уж я позабочусь об этом… — отчеканил Лука и, запнувшись, настороженно спросил: — Подожди, а как дети будут наполовину сновидами, если ты теряешь способности?

— Ммм… прости, я соврала насчёт этого, — скорчив гримасу раскаяния, ответила я. — Хотела убедиться, что нужна тебе, как женщина, а не как сновида.

— Хм, и после этого ты меня обвиняешь во лжи? — ехидно отозвался он. — Вот же хитрюга!

— Есть немного. Как говорится, с кем поведёшься, от того и наберёшься. Я вот набираюсь у тебя, — беззаботно сказала я и подмигнула Луке.

— Нет уж, давай лучше я у тебя буду набираться хорошему! — смеясь, вымолвил он и, обняв меня, поцеловал в макушку, а потом пробормотал: — Как же хорошо вот так с тобой беседовать, зная, что не нужно бояться сболтнуть лишнее и скрывать от тебя многое.

— Угу, хорошо, — откликнулась я, чувствуя укол совести.

«А я ведь сейчас скрываю, что, например, присутствовала при разговоре с братом и матерью. Сказать или нет?» — я на секунду задумалась и решила сказать, но Лука опередил меня, произнеся:

— А знаешь, никто не мешает нам сказать Совету то, что ты соврала мне насчёт утраты способностей. Это вполне впишется в твоё выздоровление. Если малыш избавляет тебя от шрамов, то может лишить и способностей. Таким образом мы дополнительно обезопасим себя и наших детей. Для всех они будут лишь полукровками, а способности сновиды будут держать в тайне… Хотя здесь всё же стоит подумать… Полуметаморф-полусновида, это очень могущественное существо, с которым никто не решится связываться. И наши дети будут очень могущественны.

— Это при условии, что я действительно смогу передать им способности, и они не исчезнут. Я ведь тоже думала, что малыш может излечить меня и от этого.

— Вряд ли исчезнут. Думаю, наш малыш воспринимает это как часть тебя, и понимает, что твои таланты не причиняют вреда, или даже понимает, что не огорчают тебя. Вот шрамы тебя беспокоят, и он убирает их… Или есть предпосылки думать, что слабеешь? Салазар на самом деле тебя тестировал?

— Тестировал. Но ничего особо нового не рассказал. Просто более подробно объяснил про способности, и мы выяснили, в чём мои минусы и плюсы.

— И в чём же?

— Плюс в том, что фаза длинная, и я без труда могу создавать такие фантазии, о которых Салазар и не слышал. Но как только дело касается полезного применения моих талантов, похвастать особо нечем. Я не умею искать людей, не могу по желанию прыгать к ним в сновидения… То есть, могу, но только со стимулятором, а просто так сказать, что хочу быть там-то и перенестись не получается, — с досадой сказала я.

— У тебя и раньше это не получалось, так что ничего страшного, — заверил Лука. — В мире миллионы запахов, которые помогут тебе очутиться в нужном месте.