Сновидение (СИ)

КАТЕРИНА: - Когда фигура, как у греческого бога, то пожалуйста! Но Олег! Он же...

ЭМИЛИЯ: - Мужчина, я помню.

КАТЕРИНА (с укором): - Нет. Он Мужчина Самый Обыкновенный! Поэтому джинсы и спортивные ботинки делают его ещё более обыкновенным, и вся моя голливудская дива превращается рядом с ним в клушу, про которую и не захочешь, а подумаешь: вырядилась!

ЭМИЛИЯ: - Да, это серьёзно.

КАТЕРИНА: - Вот видишь, а ведь это ещё не всё! В театральном буфете обнаружились две его сослуживицы, перед которыми он тут же начал паясничать как раз так, как я больше всего ненавижу! Само собой на него они смотрели с обожанием, а на меня именно так - вырядилась!

ЭМИЛИЯ: - Они ещё живы?

КАТЕРИНА: - Что им сделается? Жрут, небось, сейчас свои эклеры и ржут, как ненормальные над остротами моего мужа!

ЭМИЛИЯ: - "Жрут", "ржут" - что за лексикон? Деточка моя, боюсь, пять лет ждать не надо, ты уже изъясняешься, как замшелая тётка.

КАТЕРИНА: - Это от злости... Нет, ты подумай, сам в джинсах и грязных, старых ботах, а перед двумя курицами таким пылким гриль-баром раскочегарился, что бери их прямо там, в театре, режь и ешь с потрохами!

ЭМИЛИЯ (в тон ей): - М-да...И это при живой-то жене.

КАТЕРИНА: - При чём тут я?! Это было в принципе неэстетично!

ЭМИЛИЯ: - То есть, во фраке всё то же самое...

КАТЕРИНА: - Да! Да! В хорошем костюме, начищенных ботинках и со мной рядом всё это выглядело бы только снисходительным флиртом!

Раздаётся телефонный звонок.

ЭМИЛИЯ: - Ну, и что мне ему сказать?

Катерина подходит к телефону, поднимает трубку и тут же кладёт её обратно.

КАТЕРИНА: - Вот и весь разговор. А мобильный я отключила.

ЭМИЛИЯ: - Всё-таки так нельзя.

КАТЕРИНА (внезапно разражаясь слезами): - Я сама знаю, что нельзя, но не могу! Просто копится, копится, а потом вот так, вдруг, бац и прорвёт! И сказать нечего... Что такого случилось? Ну, подумаешь, выглядел не парадно, и с тётками этими шутил, как со всеми и всегда, но взбесило до истерики!

Снова звонит телефон.

КАТЕРИНА: - Я же знаю, он сейчас спросит: "В чём дело, котёнок?" А что мне говорить? Что видеть его больше не могу?! Я оттуда от разговоров сбежала, как раз затем, чтобы лишнего не брякнуть...

Эмилия решительно отодвигает её, снимает трубку.

ЭМИЛИЯ: - Да... Здравствуй, Олег... Да, у меня... Нет, страшного ничего.., бывает. С нами, женщинами, такое случается, не волнуйся... Ты дома уже? Вот и ладно. Пускай у меня сегодня переночует, а завтра придёт, как новая... Не за что... И тебе спокойной. (кладёт трубку, обращается к Катерине) Всё, он уже дома, тоже, как видишь, в театре не остался.

КАТЕРИНА (почти с отчаянием): - Вот! Не к чему придраться! Идеал! Сама, порой, смотрю на него и думаю, и чего я, в самом деле? Не за что ненавидеть человека, совершенно не за что!

ЭМИЛИЯ: - А тебе надо непременно ненавидеть?

КАТЕРИНА: - Нет... Не знаю. Но иногда так бесит... Я знаю наперёд всё, что он скажет в той, или иной ситуации, а когда он говорит так, как я и ожидала, это тоже бесит!

ЭМИЛИЯ: - Разводись.

КАТЕРИНА: - Но не всегда же так! Когда этот психоз проходит, я сама себя так ругаю, так ругаю...

ЭМИЛИЯ: - Доча, ты не с жиру ли бесишься?

КАТЕРИНА (печально): - Не знаю. Мне же первой ото всего этого плохо. (Садится за стол, задумчиво подпирает голову рукой) Вот ведь пишут во всех журналах - выбирайте правильно. Мне бы тоже, в своё время, не слушать никого и поступать на журналистику. Помнишь, как я романы писала в юности? Запойно! Все их заводили, а я писала. Какие планы вынашивала! Идеи, как грибы после дождя, и все, конечно же, гениальные... Была бы сейчас знаменитой писательницей, сама себе хозяйка. Ездила бы везде, интервью давала, творческие встречи с читателями..., с другими писателями. С Кабацким например.

ЭМИЛИЯ: - А -а..., нашла о ком мечтать.

КАТЕРИНА: - Тебе же он нравился!

ЭМИЛИЯ: - Ну, нравился поначалу, а потом что-то разонравился. Если разобраться, ничего особенного, закрыл книжку и забыл.

КАТЕРИНА: - Нет, не скажи... Он такой крутой, такой современный, с ним бы сесть, поговорить, я уверена, много общего бы нашлось. И потом, возможность общаться с такими людьми это же стимул. СТИМУЛ! Любимое дело, востребованность... Я бы и Олега, может, не дёргала так, не сидела бы дома клуша-клушей, не смотрела бы на мелочную бытовуху, словно через увеличительное стекло... Мам, а может я банальная неудачница?

ЭМИЛИЯ: - Я бы сказала, кто ты, но тебе и без этого плохо.

КАТЕРИНА (обиженно): - Спасибо...

ЭМИЛИЯ: - И сейчас ещё не поздно, если уж на то пошло. Я все твои тетрадки сохранила, можешь взять, перечитать с высоты, так сказать, уже зрелого возраста, и занимайся себе дальше. Работа у тебя есть, а это будет, как хобби для сброса всего, что, как ты говоришь, копится.

КАТЕРИНА: - Нет, мам, перегорело уже.

Эмилия молча лезет в комод, откуда вытаскивает стопки общих тетрадей, которые кладёт перед Катериной. Та смотрит, усмехается, берёт одну.