Сновидение в саду

Все то, что сбылось наяву и во сне,
большая зима заметает извне —
снегами, снегами, снегами…

Серебряный век серебрится в окне,

и светится враз и внутри, и вовне —
стихами, стихами, стихами…

Судьбу изживая вразнос и взахлеб,

на паперти мы не просили на хлеб
в горючих слезах укоризны.

Для тех, кто зажился – забыт и нелеп,

сияют снега на просторах судеб
отчизны, отчизны, отчизны…

Как облачный дым проплывают века,

в заснеженных далях сияет строка
бессмертного русского слова.

На нас упадают большие снега,

словесный сугроб наметая, пока —
и снова, и снова, и снова…

08.12.04

«Вот зимний, пагубный, венозный…»

Вот зимний, пагубный, венозный
уходит морок, озираясь…
День занимается морозный —
там света будущего завязь.

Восходит свет над фирмой частной,

над фермой, фифой куртуазной,
и над Россией безучастной,
и над Европой буржуазной.

Не привыкать, кусая локоть,

с непогрешимостью во взоре,
в морозный день восстав, заплакать
от счастья или же от горя…

11.12.04

Базар

Галдеж многоязыкий. Бормотанье.
Перед толпой жемчужных слов метанье.
Там словно бы кого-то напугали:
кричат ослы и люди, попугаи.

На площадь выйди и промолви слово.

Кричат торговцы, продавцы съестного.
Кричит погонщик, поправляя дышло.
И потому тебя почти не слышно.

Утробный хохот. Лепет простодушный.

Кричит вельможа и холоп ослушный.
Визжит богатый. И вопит бедняга.
Такой базар. Такая передряга.

Обычный гвалт. Обычай человечий.

Шумит собранье и базарит вече.
Заради славы все вопить горазды.
Гундит неправый. Голосит горластый.

Оранье, вопли, гвалт, галдежь и гомон,

язык обезображен и изломан.
И чтоб не дать совсем словам погибнуть,
придется выйти, возопить и гикнуть.

16.12.05

Поток времен

«Ах ты, тоска проклята! О докучлива печаль!

Грызешь мене измлада, как моль платья, как ржа сталь!»

Григорий Сковорода. Песнь 19-я, сложена в степях переяславских