Сновидения (СИ)

Медленно перед нами вырисовывались чьи-то незнакомые образы, сотканные из тумана и пыли — это были две женщины. Одна совсем свежая, цветущая прекрасной юностью, восседала на холодной земле и горько заливалась слезами, склонив голову. Лицо её вспыхнуло и разрумянилось от напряжения, когда пальцы, наоборот, сжатые в кулаки, мертвецки побелели. Длинные, густые косы вихрем растрепались по спине. Одета она была бедно, в старые, изношенные одеяния, совсем маленькая и тощая, из-за чего голова её казалась невообразимо огромной, с трудом удерживающаяся на тоненькой шейке. Другая женщина, в которой я узнала мистическую черновласку из леса, величаво расхаживала из стороны в сторону, важно отряхивая рукава дорогого алого кимоно.

— Я пришла на твой зов, — холодно отозвалась последняя и вновь брезгливо отряхнула свои рукава, пару раз хлопнув пальцами по плечам. — Чего же ты хочешь, дитя? — Из-под подола выглянули её белоснежные, босые ноги.

Неожиданно «дитя» взвыло, жалобно и хрипло заскулив:

— Мать… прошу, помоги мне! — воскликнула женщина, и я отчего-то вздрогнула и вся сжалась, словно от удара. — Я знаю, что тебе всё под силу, — заговорила бегло она и подползла к Матери на коленях, запрокинув голову. Грязными пальцами с почерневшими ногтями она ухватилась за шёлковый подол кимоно собеседницы, но та не разозлилась, наоборот, снисходительно улыбнулась тонкими, красными губами. — Мой любимый, мой драгоценный жених погиб! — Громко хлюпала она носом и щурилась из-за неконтролируемого потока слёз. — Прошу, помоги мне! Соседские старухи поведали мне, что ты можешь вернуть его — тебе всё под силу! — перешла она на шёпот. — Я не могу жить без него, я… мой ребёнок. — Тощие ладони инстинктивно очертили ещё плоский живот, что не ускользнуло от внимательного взгляда таинственной спутницы.

Женщина, она же Мать, улыбнулась ещё шире, словно вкусила лакомый кусочек самого сахарного яблока в чужом саду.

— Конечно же, я помогу тебе, — неожиданно нежно заговорила она, и от её улыбки повеяло пугающей вьюгой. — И сделаю счастливой! — радостно воскликнула и хлопнула в ладоши.

Несчастная тотчас прекратила рыдать.

— Правда? Ты воскресишь его? — В её глазах просияла детская надежда.

Но Мать сразу поспешила разочаровать страдалицу:

— Нет, это мне не под силу.

— Как так… ты же всё можешь! Мне сказали…

Нескрываемое равнодушие проползло по стеклянному лицу Матери и тотчас растворилось в ласке. Присев на корточки, она нежно посмотрела на собеседницу и заговорила спокойным, непривычно тёплым голосом:

— Я не могу так сильно вмешиваться в мир живых, меняя ход естественных вещей. — Она протянула руку к несчастной и рвано смахнула слёзы, размазав их по её грязным щекам. — Однако, я могу подарить тебе блаженные сны, которые не отличить от реальности… — Что-то тёмное заискрилось в её взгляде. — Помогу открыть двери в совершенно иные, далёкие от людского взора миры, где жива твоя любовь, да жаждет встречи с тобой.

Манящие, сладкие речи почти одурманили скорбящую, но та, словно очнувшись от долгого сна, непонимающе моргнула.

— Как? Как это возможно? — возразила она.

Но Мать чарующе продолжила свою гнусную, подлую ложь, словно всегда была готова к этому:

— Всё, что является этим. — Она ткнула костистым пальцем в плечо девушки, и та болезненно сморщилась. — Материальное и грязное, но есть более духовное, светлое, бестелесное — твоя душа. Каждую ночь она покидает это бренное тело, улетая в сказочный, добрый мир грёз. Такой безопасный и такой убогий в своей ограниченности. — Скривилась она. — Я могу научить тебя обходить мирские правила, открывая двери, ведущие в самые чарующие, живописные миры, где теряются правила времени и пространства, — таинственно зашептала она, и собеседница чуть поддалась вперёд, зачарованно слушая. — Ты сможешь реализовать свои самые тайные желания, стать новым человеком и прожить бесчисленное количество жизней. Тебе будет под силу проникать в чужие грёзы или, наоборот, создавать из камней и пепла нечто новое и только своё.

Речи Матери были пленительно сладки, как спелая клубника, они тянулись и завлекали дивной песней. Будоражили и путали разум, сбивали с толку и проникали глубоко в душу, отравляя ядом. На мгновение я позабыла, кем являлась, как одурманенная шагнула навстречу, но мальчишка резко схватил меня за руку, приводя в чувства. Молоденькая женщина уже и позабыла о своём горе, завороженно впитав желанную сказку из уст Матери. Словно невидимая сила, обнажив острые когти, цепкой хваткой вырвала из светлой головы несчастной все дурные мысли, оставив детскую, безумную задорность.

— Проникать в чужие сновидения. Мне за это ничего не будет? — защебетала она тоненьким голосом, — А если… я загляну в сон знатного господина? Меня же найдут, обругают и с позором прогонят прочь! — наивно говорила она, приняв всё за чистую монету, и я изумлённо выдохнула.

Мать блаженно улыбнулась и понимающе качнула головой.