Сновидения (СИ)

Меня опасались — точнее, не меня, а моей фамилии. Несмотря на формальное присутствие главы рода, моего дяди, я всё ещё могла претендовать на власть — никто не хотел лишний раз заводить со мной дружбу и втягиваться во внутренние разборки влиятельной семьи. Никогда не угадаешь, чем может обернуться дружба с Мэй Кавасаки — выгодой или погибелью. За эти мысли местных обитателей поместья я никак винить не могла. Ведь никто не знал, что я — не та, за кого себя выдавала.

За мной очень долго наблюдали — неодобрительно и колюче, и только спустя продолжительное время эти взгляды с трудом сменились на равнодушные.

Несмотря на все трудности, с которыми мне пришлось столкнуться, я быстро отыскала в холодном поместье свою отдушину — Шинобу. Она была молодой и талантливой мечницей, в меру строгой, иногда ворчливой, но с бесконечно добрым сердцем. Шинобу относилась к числу одарённых истребителей, которых называли столпами — сильнейшие из сильнейших. Когда я впервые увидела эту удивительную женщину, то ненароком подумала: «боевая ворона! Бадб!». Она же неистовая — богиня войны в ирландской мифологии. Грациозная, прекрасная и такая опасная — роза с шипами, которой можно любоваться со стороны, но случайно притронешься — пожалеешь. И этот удивительный человек находил время на моё образование — Шинобу кропотливо воспитывала во мне свою помощницу, делясь секретами врачевания и другими важными премудростями. Днём она и оставалась внимательной наставницей, но стоило солнцу скрыться на горизонте, просыпалась в ней вторая сторона — сердечная подруга с утешающими, тёплыми словами. Мне всегда было интересно, как выглядели другие столпы — были ли они такими же выдающимися и волевыми, как Шинобу? Но мне повезло за всё время столкнуться только с редкими начинающими охотниками и некоторыми обитателями поместья, которые суетливо неслись по своим делам с опущенными головами.

«Не всё так плохо, — одним тёплым вечером подумала я. — Я в безопасности — среди охотников. Могла бы очнуться в нищете, без крова и хлеба, совершенно потерянная и окружённая злыми людьми, — пыталась как-то успокоить себя. — Или ещё хуже — в ловушке кровожадных демонов, которые, как мне рассказывала Шинобу, лакомились человеческой плотью».

Я всегда старалась мыслить о светлом будущем, но редкое уныние временами закрадывалось в душу — в тем моменты, когда я оставалась наедине с самой собой. Часто меня изводили вопросы:

Надолго ли я здесь?

Что произошло с моим телом по ту сторону — как поживала драгоценная Микото?

Всё действительно закончилось? Мысли о Матери не покидали меня ни на секунду — только морозили и будоражили дух. Но дни безудержно неслись, а вместе с ними и сердечные переживания — дьяволица ни разу не заявила о себе, и оставалось только думать, что на истории с ней можно было поставить точку.

«А как же Кёджуро? — не переставала думать о нём я, выискивая в редких лицах случайных гостей. — Скучаю, скучаю, скучаю по тебе — тебя мне не хватает! Какое счастье, что теперь мы живём под одним небом. Ты живой, родной, невредимый. — Едва ли не плакала я, стоило вспомнить родной силуэт мужчины. — Как же хочется увидеть тебя и поскорее!»

Но Кёджуро никак не появлялся в поместье, а любопытные расспросы со стороны Шинобу и колкие взгляды прочих обитателей поместья не прекращались. В какой-то момент мне пришлось унять нетерпение и перестать искать встречи с мужчиной — кто знает, чем это могло закончиться.

Интересно, был ли в этом мире ворчливый Санеми?

Мысли колко развеяли громыхающие звуки, сопровождающиеся частым топотом чужих ног. Я лениво потянулась и нехотя покинула своё временное пристанище — жизнь в поместье закипела ранним утром, а это означало, что работы было у меня предостаточно. Вальсируя между коридорами, я морщилась — с рассветом больничное крыло содрогалось от чьих-то резких воплей и буйных ругательств. Когда что-то зазвенело и шумно повалилось на пол, я ускорила свой шаг и на короткий миг подумала, что в момент очередного возгласа нечто знакомое мелькнуло дрожащими нотами в чужом голосе. Стоило мне выглянуть из-за косяка скрипучей двери, в мою грудь с глухим звуком врезалось суетливое и беспокойное существо, в котором я сразу узнала обитательницу поместья — совсем юную, застенчивую девчушку, в нескладной униформе с посеревшими от времени фартучком и перчатками.

Я заговорила медленно и осторожно:

— Что-то произошло?

— Да! — воскликнула она, бегло оглянулась и тотчас затряслась. — Там! Нужна помощь с перевязкой! — заговорила она чуть тише. Выглядела она совсем оглушённой и забитой, часто вздрагивающей и поглядывающей на меня огромными глазами.