Сновидения (СИ)

Зрение, слух, обоняние смешались в неприглядное месиво. Я вновь закрыла глаза и провела рукой по волосам. Сделала пару коротких вдохов и почувствовала едкий запах палёных волос и скисшего молока. Я ощутила дурноту и поспешила склонить голову. Мой лоб заблестел испариной, а в горле застрял сухой ком, мешая дышать. Я закашляла. Тошнота отступила, я захрипела и выпрямила спину. Было жарко и душно, словно в натопленной бане. Я уставилась в темень, притаившуюся в конце узкого коридора, окрашенного темно-бордовой краской, и постаралась дышать глубоко и размеренно. Вытянула правую руку и опёрлась о стену, но тотчас одёрнула её обратно, ощутив под ладонью липкую и горячую субстанцию. Я рвано повернула голову в сторону: на некогда гладких и аккуратных стенах тянулись огромные, зловонные кишки, опутанные слизью и человеческими волосами. Охваченная острым и волнительным страхом, я не сразу поняла, что шум, который загудел эхом в ушах, был звуком моего сердцебиения. Я брезгливо зажевала губы и вытерла ладонь об подол платья. Тяжёлая злоба зашевелилась в моей душе, и мне захотелось прямо сейчас изрезать лицо Матери кинжалом.

Несколько капель упало на мою голову. Я тотчас прикоснулась к ней, поднесла пальцы к лицу и увидела, что те были измазаны кровью. Тогда я запрокинула голову и возвела взгляд к потолку. Лучше бы я этого не делала. Измятые болью и страданиями, на меня смотрели с потолка головы охотников. Их белки мёртвых глаз потемнели и налились кровью. Из беззубых, порванных ртов струилась грязная слизь. Я не закричала и даже не расплакалась, только устало вздохнула, а после крепко зажмурилась.

«Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь…» — считала я про себя. Дойдя до пятнадцати, я вновь открыла глаза, обнаружив, что все кишки и головы исчезли. Хотелось уснуть прямо на холодном полу, проспать всю ночь, очнуться и осознать, что всё было дурным сном. Мне не хватало терпения, но я понимала, что требовалось время, чтобы довести свой замысел до совершенства. Я приобняла себя за плечи и успокоила себя тем, что кинжал от Шинобу всё ещё был при мне. Сначала я не понимала, почему дьяволица не забрала его. Неужели она не поняла, что в нём был яд глицинии? Скорее всего, подобное дозволение было прямым ответом от Матери. Она не воспринимала меня всерьёз. Едва ли кто-то из охотников мог приблизиться и ранить её. Что могла ей сделать я, обычная женщина без сверхъестественных сил и навыков истребителя.

«Она слепа из-за своей гордыни. Это и станет её ошибкой!» — холодно подумала я.

Заскрипели потолки и стены, и декорации вокруг меня спешно переменились на другие: я всё ещё была в коридоре, но теперь в стенах образовались окна, сквозь которые остриём пробивались лучи солнца. Я не спешила что-либо делать или говорить вслух. Потому что зачарованное поместье вновь решило предоставить мне возможность стать случайным зрителем чужих воспоминаний. Раздался топот чужих ног и громкие женские крики. Передо мной предстала хорошенькая, молодая девушка с аккуратными чертами лица, пухлыми ножками и маленькими ручками. Она захлюпала носом и вздёрнула голову, смахнув со лба густые кудри, переливающиеся золотом. К ней тотчас подбежала Мать в человеческом обличии и громко замычала. Я посмотрела на её чёрные, живые глаза, пылающие эмоциями. Она так мало напоминала мне привычную дьяволицу, что я едва сдержала себя от едкого смешка.

— Сестрица Фудзико, куда же ты, куда ты уходишь… — Дьяволица криво улыбнулась, спрятав искусанные, голые груди, запахнув дзюбан. — Останься…

— Это всё неправильно. Ты должна встать на другой путь, — устало зашептала женщина. Дьяволица схватила её за запястье, вовлекая в грубые объятия. — Моя семья не поймёт. Они будут против нашего общения…

— Но, сестра, твоя семья — это я. — Глаза Матери болезненно сверкнули. Спутница, словно очнувшись от наваждения, рвано оттолкнула её от себя и тяжело задышала. — И твой ребёночек. — Женщина не обратила внимание на перемену в настроении и атмосфере. Она ласково склонила голову и посмотрела на плоский живот спутницы. Та, ощутив на себе колкий взгляд, испуганно прикрылась ладонями. — Родится прекрасная девочка… Мы все вместе заживём счастливо. Ты будешь счастлива…

Вспышки ужаса и отчаяния отразились в глазах Фудзико.

— Очнись же, ты погрязла в своих иллюзиях! Я уже счастлива! Аяме! — Она накрыла лицо ладонями и разрыдалась.