Сновидец

Всю дорогу Нандор внимательно приглядывался к погонщикам, чьи лица покрывала медвежья шерсть, а голоса походили на волчий рык, и всё же они не показались юноше ни излишне кровожадными, ни чересчур жестокими. Да, некоторые из их обрядов вызывали у него искреннее негодование и ужас, и всё же, он понимал, что они не есть зло. Их неприязнь по отношению к людям была вполне объяснима, так как те прогнали их с родной земли и заставили их скитаться и жить среди голых скал, вдали от моря и хвойных лесов, которые всегда служили им надёжным убежищем. Маги севера умело манипулировали чувствами норвинов, поддерживая в них ненависть к людям постоянными напоминаниями о тех временах, когда северяне были несправедливы к ним. Люди платили им той же монетой и не упускали шанса убить неосторожного норвина. Не обладая большим умом, Дети снега охотно исполняли любые поручения магов и приходили в страшную ярость при одном только упоминании о северянах, которых считали виновными во всех своих бедах и несправедливостях. По слухам, именно норвины похищали людей, открыто выступающих против Магов, и то, что происходило с теми несчастными после, было столь ужасно, что у юноши кровь стыла в жилах. Это противостояние, ловко раздуваемое магами, казалось бесконечным и столь запутанным, что Нандор только сейчас начал осознавать, почему северянам так и не удалось до конца освободиться от власти магов, которые до сих пор так или иначе ухитрялись держать в повиновении большую часть севера.

«Да, тут определённо есть над чем поломать голову, – думал Сновидец. – Интересно, какое решение принял бы Аниш? Уж он-то наверняка смог бы помирить их, будь у него такая возможность…»

В ожидании погрузки и долгого обратного пути через Лабиринт и туман большинство погонщиков бесцельно слонялись по городу или играли в незатейливую игру, в которой нужно было попасть небольшим цветным камешком в крохотную лунку, наспех вырытую в земле. Тот, чей камешек падал в лунку, с радостным криком забирал остальные камни и высыпал их в специальный кожаный мешочек, что украшал пояс каждого погонщика. Если же в лунке оказывалось сразу несколько камней, то их владельцы бросали ещё по одному камню, пока не выявлялся единственный победитель, который забирал всё под огорчённый вой проигравших. Погонщик, у которого был самый большой мешок камней, пользовался большим уважением у своих товарищей. Он был невероятно счастлив и подолгу разглядывал их, разложив на песке, восхищаясь тем, как они искрятся и переливаются в лучах солнца. Гхон, как и все, так же имел весьма увесистый мешок этих безделушек и тоже любил раскладывать их у себя на столе, выкладывая из них фигурки мамонтов, медведей и ещё каких-то странных зверей, похожих на шестипалых дикобразов с длинными шеями. Тем вечером он как обычно выложил свои камни на стол и стал собирать из них очертания зверей, издавая резкие гортанные звуки, символизирующие высшую степень удовольствия. Он вёл себя так, будто никуда не собирался, и Нандор даже начал сомневаться, стоит ли продолжать слежку и не разумнее ли будет поискать кого-то ещё, но Странник успокоил юношу.

– Норвины ведут себя точно дети, когда речь доходит до их камней, но они сама невозмутимость, если им предстоит какая-то трудная задача. Не спускай с него глаз, дружище. Он может встать и отправиться за тридевять земель, даже не моргнув глазом и не потратив на сборы ни единой секунды. По правде говоря, хоть я и сражался с ними и, без сомнения, ещё не раз буду, у них есть, чему поучиться. Я видел, как двое из них спали перед казнью, и палачу стоило большого труда растолкать их, чтобы отвести на эшафот.

– За что их казнили?

– За похищения детей и другие, не менее ужасные вещи… Некоторые из них хуже диких зверей, хотя, говорят, что так было не всегда…

Гхон встал в полночь. Он просто поднялся со своей шкуры и решительно вышел за дверь, точно вовсе и не спал до этой минуты. Друзья последовали за ним и в свете луны, заливающей подводный город, проследили его путь до одной из стенок пузыря. Там погонщика поджидало ещё двое норвинов, которые помогли ему протиснуться наружу таким образом, что вокруг него образовался небольшой пузырь воздуха, который быстро понёс Гхона наверх.

– Это их излюбленный способ подниматься на поверхность из города, – прошептал Странник. – При желании они и мамонта могут так поднять. Давай за ним…

Друзья приблизились к стенке и, приняв человеческий вид, выдавили для себя достаточно большой пузырь, залезли в него и стали подниматься вслед за погонщиком. Вода вокруг серебрилась, и крокодилоголовые рыбины проплывали совсем близко, заглядывая своими стеклянными глазами внутрь пузыря, но Странник успокоил не на шутку переполошившегося Нандора.

– Эти твари стерегут лишь вход в подводный город, но не выход из него, – объяснил он. – Сюда трудно попасть, но выбраться довольно просто. Маги не любители всё усложнять.

Оказавшись на поверхности, Странник и Нандор поспешили превратиться в двух водомерок и огляделись по сторонам.