Сновидица и лис

— Прежде, чем совершишь непоправимое, эльф, сними повязку и посмотри в ее глаза. — как можно спокойнее проговорил он, — И действуй, только если их цвет тебя устроит.

Не дожидаясь ответа, Огонек шагнул в Гипнос. Невозможно было предугадать, что сотворит этот безумец, когда узнает о происхождении Йены. Еще некоторое время он метался в раздумьях и не придумал ничего лучше, чем предупредить ее нынешнего защитника.

Дождавшись, пока сновидец заснет, дух перехватил его в мире снов, вручил коротенькую записку и скрылся, пока его не обнаружила скрывшаяся в какой-то цветастой лавке подруга. Уже из зарослей он наблюдал, как побледнел Фирлас, когда прочел записку и как спрятал ее от бегущей к нему девушки. Теперь все было в его руках. А Огонек мог лишь переживать еще целые сутки и вернуться к ним на следующий день, после того как дворец погрузится в сон.

***

Конец лета в горах больше напоминал осень. Привыкший к теплому климату Триптиха, Огонек поежился на пронизывающе холодном ветру, ожидая лорда Крайса. Время тянулось на удивление медленно, ведь так всегда бывает, когда торопишься. А Огонек спешил! Если его хватятся — пиши пропало! Мало того, что с появлением будущей великой княгини при дворе все встало с ног на голову, так еще и Лале пришлось срочно сойти с пьедестала фаворитки и спешно ретироваться. Нет, она конечно осталась в городе, спешно сменив личину. Но волшебные датчики во дворце провести не так просто. Тем более, что Эмиель Орсо приказал перенастроить их на сущность всех удаленных от двора за это лето, коих насчитывало уже порядка ста человек, и что немаловажно — находились все шпионы в разное время оставленные там гильдией, Орсикой, Городнями и еще сами предки не знают кем. По всему получалось, что он сейчас был единственным источником информации о том, что происходило при дворе. Именно поэтому так бесконечно важно было не вызывать подозрений. К тому же он не знал, каким именно способом обнаруживали шпионов, и его ежедневные отлучки из дворца могли быть замечены. Ведь, к сожалению, он не был человеком и не мог оставить где-то свое спящее тело и уйти через Гипнос, не вызывая подозрений.

Постепенно его мысли переключились на Йену, которая вопреки слепой вере Крайса, все никак не возвращалась. Мало того, не без приключений выбравшись из эльфской деревни, они с Фирласом отправились куда-то на север. Двигались они медленно, избегая заполненных солдатами дорог и деревень. На каком-то этапе с ними шла беременная эльфка, которая чуть позже удивительным образом возникла в штабе гильдии на севере с ребенком-полукровкой на руках и охранным письмом от Йены. К сожалению, из чувства осторожности, Огонек теперь выбирался присматривать за ней намного реже, чем раньше. И невыносимо скучал. И похоже — не он один.

Вздрогнув от очередного пронизывающего порыва ветра, дух плюнул на приличия и вошел в пустующую палатку лорда. Внутри было тепло. В небольшой металлической печурке потрескивали дрова. Энергично подкинув в топку еще одно поленце, Огонек бесцеремонно растянулся в кресле, разглядывая скромную обстановку в жилище секретаря. Единственным интересным объектом в сухом лаконичном интерьере оказался огромный заваленный бумагами стол. Каким образом Крайс ориентировался в этой неразберихе, осталось для духа загадкой. Он рассеяно перебирал первые попавшиеся листки бумаги, когда откуда-то из-под них на пол вывалилась небольшая записная книжка. Металлический замочек на ней звякнул и раскрылся, явив миру бегло нарисованный пером портрет. Огонек ахнул! С пожелтевшей бумаги датированной прошлым столетием на него смотрела Йена. Он спешно полистал страницы, глядя на незнакомые закорючки неизвестного языка. Даты были единственным, что удалось разобрать. Начинались они три столетия назад, а самым свежим не было и двух месяцев. Он закрыл книжицу и озадаченно уставился на темно-зеленый кожаный переплет. Откуда у темного мог оказаться портрет Йены еще до ее рождения? Что вообще происходит!?

Поток его мыслей оборвал энергично влетевший в палатку лорд Крайс. Остановившись у стола, он окинул Огонька внимательным взглядом и заметив в его руках кожаную книжицу, недовольно нахмурился.

— Я понимаю, дорогой мой шпион, что тебе по роду деятельности положено быть любопытным. Но я бы попросил тебя оставить в покое мои личные вещи! — хрипловато проговорил он и протянул к Огоньку ладонь в требовательном жесте вернуть похищенное.

Но не тут-то было! Да, дух был весьма любопытен, но в вопросах, связанных с Йеной, еще и непреклонен. Он быстро отдернул руку и с вызовом уставился на темного.

— Я верну ее только после того, как ты объяснишь, откуда в ней портрет моей подруги, да еще и вековой давности! — сердито выпалил он.

Он ожидал любой реакции на этот маленький бунт — гнева, крика, шантажа в конце концов. Но неожиданно черные глаза Крайса округлились от удивления. Затем лорд так же резко нахмурился и исчез, словно тень, а уже через мгновение выдернул книжицу и его руки за спиной.