Сны

Синий, ребристый забор перестал быть синим. Большей частью краска сошла, как облезает обгоревшая кожа, а поверх обширных серых проплешин густыми шлепками самодовольно расположился глинозём из под колёс чумазых, слоноподобных самосвалов безостановочно приползавших и уползавших с утра до вечера. Ночью работа тоже не прекращалась. Здание росло быстро. Зачем-то нужно было, чтобы оно росло быстро. Или кому-то нужно было. Андрей стоял на безопасном расстоянии от, поначалу высокого, а теперь казавшегося низеньким, по сравнению с поднимавшимися к небесам стенами, забора.

«Интересно, – подумал он любимым словом своего друга Мишки, – что же это всё-таки будет?»

Загадка казалась ему любопытной и даже захватывала поиском таинственного ответа. Теперь-то уж точно видно, что это не детская площадка. А что же тогда? Где бы посмотреть? В интернете он ничего об этом строительстве не нашёл. Активный и деловой Мишка тоже не смог выяснить и вообще не понимал почему это интересует Андрея. «Какое тебе дело? Кругом всякой фигни строится, как грязи! Чего ты прицепился именно к этой стройке?..» Андрей и сам себе не мог ответить «чего прицепился».

Он ещё раз оглядел уже готовые части стен. Окон почти нет, а те отверстия не похожи на окна. Может какой-нибудь храм? Правда, их последнее время строят мало. И каждое подобное строительство это муки и пытки – мужественное преодоление чьего-то, как говорят, могущественного сопротивления. Чьего – так и остаётся загадкой. Никогда не известно. Каких-то тёмных сил, которые, как опять же говорят, скоро придут и снова будут убивать верующих за их веру…

Об этом воодушевлённо вещал Андрею один странноватый гражданин, вполне добродушной наружности и характера. Гражданина Андрей подцепил случайно на местном рынке, когда тот – в качестве священника – занимался освящением продаваемых яблок. Ходил, окроплял водой всех продавцов с их товаром и предлагал делать пожертвования, попутно встряхивая большой позолоченной кружкой. Некоторые не давали. Многие, чего-то стесняясь, быстро совали свёрнутые туго купюры в узкую щель и отворачивались, будто прятали лица от телекамер. Андрей попался на пути гражданина и тоже смущённо сунул в щель кружки какую-то железную мелочь. Смыться по-быстрому не удалось, и Андрей был вовлечён в беседу, которая впрочем вскоре заинтересовала его своей необычностью. Необычностью темы – про то, как всех будут убивать, и нисколько не совпадавшим с нею тоном самого рассказчика – добрым тоном детского сказочника… Среди разного рода диковинной информации, полученной Андреем, была и та, что вот-вот уже наступают, начинаются последние дни. Конец Света не просто близок, а якобы он уже здесь. Всё это мягко, ненавязчиво, исключительно интеллигентно, без малейшего намёка на обычное в таких случаях кликушество. Слушая, Андрей удивлялся не столько самим словам, сколько тому, что тема разговора неожиданно захватила его и хотелось задавать всё новые вопросы. Было даже немного жаль расставаться со странноватым гражданином, который вспомнив о каком-то важном деле, прервал сам себя на полуслове и, буквально убегая, пригласил Андрея в храм, где служил регентом…

«Кстати, о конце света, – подумал Андрей. – Вот, в отличие от храмов, например торговые центры как раз строят легко, с удовольствием и без всяких мук. Даже с какой-то маниакальной методичностью. Будто кто-то где-то задался целью построить их столько, чтобы они опутали жилые кварталы со всех сторон, а в идеале сверху и снизу, потом соединить их все одним сплошным, замкнутым проходом, чтобы войдя туда однажды, ты уже не смог бы и не захотел добровольно выйти. А покупал бы и покупал…быстрый перекус и снова вперёд. Ну, разве что с небольшими перерывами на заработок и короткий сон. Глупости? Да. А может и не совсем. Вот же, прямо здесь, в Счастливой Слободе что ни год, вырастает новый ТЦ или ТРК или ТК или ТРЦ… От одного до другого уже можно дойти пешком минут за пять. Каждый новый больше предыдущего. Ещё пышнее, ещё навороченнее, ещё круче. Словно люди стремятся кого-то поразить, удивить, заставить восхищаться величием гигантских магазинов. А ведь это просто торговые места. Места, где продают в основном ненужные вещи. Убеждая посетителей в жизненной необходимости этих вещей. Завлекая обещанием непреходящего счастья со «сменными аккумуляторами» и, не вызывающей теперь уж никаких сомнений, последней победы над всесильными страхами, и вредными мыслями о конечности всего материального, физического.