Сны

– Даже зная наперёд, что вам придётся прожить остаток дней в мучениях, ведь вы даже выйти не сможете, а находиться внутри вам невмоготу.

– Ну, это уж совсем как-то жёстко получается. Даже библейский потоп когда-нибудь закончился и все вышли наружу.

– Верно. Но тот же источник уверяет, что Господь все воды уже вылил. Что означает только одно – никакого потопа больше не будет. Уготовано нечто иное.

– А что? – наивно спросил Андрей.

– Вот это-то и неизвестно. Но по логике можно предположить, что следующий конец света будет покруче предыдущего. Что у нас есть в арсенале? Например, ядерная война. Ну, не война, конечно, а пара-тройка взрывов – кто сколько успеет. Вы же в школе учились, знаете наверное, что в таком случае наружу как раз выходить не придётся лет неизвестно сколько – сто, двести или больше. То есть, лично вы проведёте остаток своего существования взаперти, в том месте, которое вы терпеть не можете…

– Жутковатую перспективу вы нарисовали, – улыбнулся Андрей.

– Да, может быть, но вполне вероятную. Здесь, конечно, присутствует элемент слабоумия присущий всем гипотетическим конструкциям. Тем не менее…Вот вы подумали, взвесили и решили – вполне логично и обоснованно – что жизнь дороже и хоть и в мучениях, но лучше бы её продолжить. Но тут, когда вы уже направили свои стопы туда, – Юрий Николаевич показал на башню, – к вам вдруг подходит некто и говорит: уважаемый Андрей! Если вы пойдёте со мной, я вам покажу такое место, где вы сможете укрыться от грядущего события и выжить. У вас, естественно, перехватывает дыхание от перспективы иного выбора, но тут некто продолжает: однако…вы должны знать, что ввиду определённых обстоятельств и условий – например, сильной радиации – вы не проживёте долго! Зато…вы сможете прожить жизнь свободного… Подчёркиваю СВОБОДНОГО человека! Каков тогда будет ваш выбор, дорогой Андрей? Это уже Я вас спрашиваю.

Андрей остановился.

– Вот! – воскликнул Юрий Николаевич довольно. – Уже хорошо. Вы остановились.

– Просто вы меня озадачили, – задумался Андрей. – А может я и в храме смогу стать свободным?

Юрий Николаевич добродушно улыбнулся.

– Ну, Андрюша, вы же сами мне сказали, что вам там плохо! Это во-первых. А во-вторых, вы, как я надеюсь, образованный молодой человек…во всяком случае, точно информированный, вы догадываетесь, что в храме не бывает свободы. Как говорится, по определению.

– Почему же?

– Потому что там правила и ограничения устанавливаете не вы, а кто-то другой. Вы обязаны их соблюдать, чтобы быть принятым общиной. Многие из этих правил, бесспорно, достойны уважения и им стоит следовать, но далеко не все для вас приемлемы.

– Например?

– Пожалуйста. Например, вы убеждены, что своё тело нужно уважать и в разумных пределах заботиться о нём, ведь это ваш, если так можно выразиться, носитель. А в храме вам говорят, что тело ваше грязно, что у него грязные желания, что оно изначально лениво и его НАДО усмирять. Надо спать поменьше, работать побольше, стоять долгие, многочасовые службы, морить его постом, короче всячески воспитывать. И по одному только этому вопросу у вас возникает неразрешимое противоречие, внутренний спор. Вы можете прожить с ним всю жизнь, до конца, но так и не успокоить его, не довести до истины. Можно лишь отчасти смириться с ним, но гармония-то нарушена, и она непременно будет стремиться восстановить равновесие, поскольку это суть самой жизни. И потом, согласны ли вы дорогой Андрей пойти на то, чтобы изо дня в день по многу часов, бОльшую часть дня и ночи отдавать ритуалам, обрядам, священным действам и молитвам на иностранном, для вас, языке? Я не говорю, плохо это или хорошо, но соответствует ли такой образ жизни лично вам, как уникальному Божьему творению, созданному, между прочим, по образу и подобию? И согласны ли вы забыть себя совсем?

– То есть, вы считаете, что в храме нет духовного роста?

– А что такое духовный рост, по-вашему?

– Я ещё серьёзно не размышлял на эту тему…ну, наверное, это – становиться тоньше, возвышеннее, тренировать чувствование…

– Слабовато, – оценил Юрий Николаевич. – Но… с чего бы ни начинать, главное – начать! То, о чём вы сейчас упомянули, вы не сможете сделать без того, чтобы заглянуть внутрь себя. А как вам это удастся, когда ваш ум и речь заняты – опять же – чужими словами на непонятном языке? И даже если вы выучите этот язык, он всё равно не станет вашим. Хотя бы просто потому что вы на нём не говорите и не думаете. Следовательно, даже те скромные и, простите, детские понятия, которые вы пока что вкладываете в слово «духовность», вы не сможете реализовать. А почему? Потому что вы не будете обладать свободным выбором вашей свободной воли. Ясное дело, что это страшно – самому принимать решения, самому ставить ограничения, следить за из соблюдением. Но ведь это и отличает свободного человека от зависимого и безвольного. И, кстати, не забудьте ещё фактор борьбы, неминуемый в той предположительной ситуации, которую я обрисовал вначале…

– Борьбы?