Сны

Он положил свой маленький чемодан в прихожей и, повесив черную осеннюю куртку на крючок на стене, зашел в дом. Я сняла свое желтое пальто и прошла за ним. Эти маленькие размеры давно вылетели из моей памяти. Раньше все казалось больше и просторнее, но сейчас потрескавшиеся обои давили на меня. Первая комната- это рабочий кабинет на перекрестке всех остальных помещений. Справа через тесную арку виднелась кухня. Все было до боли знакомо и тепло. Пригнувшись, я прошла к Максу. Он сидел за столом на диване, вдоль стены, который теснил без того небольшое пространство. Напротив мебели был маленький квадратный столик, а рядом же кухонная плита с раковиной. Дальше только дверь в еще меньшую ванну. Мужчина расслабленно сел на диван, предлагая мне расположиться рядом, но я села на стул, между столом и плитой, иначе сердце мое выдохнется.

— А теперь давайте думать, чей дом.

— Возможно, это какая-то ошибка… Может, ваша мама снимала этот дом, а я и не знала…

— Этот дом, как и здешняя территория, принадлежит нам, насколько я себя помню. Я еще в детстве играл в этом саду.

— Как и я…

— Странно, я вас не помню. Сколько же лет вам было, когда вы здесь находились в последний раз?

— Точно не скажу… Наверно, лет 10, может 15 назад.

— Как давно. Я вот был, помню, лет 5 назад, точно.

— Сколько же вам лет?

— 27.

— Так вы такой молодой…

— А по вам и не скажешь, что вы старше меня. Скорее я какой-нибудь сгорбленный старик.

— Что вы! Совсем нет! — он засмеялся. Так чудесно, но тяжело.

— Спасибо. Надо сегодня съездить в администрацию, да проверить все документы. Может, правда какая-то ошибка. Довольно странное происшествие.

— А как же ваша мама…

— Ничего. На похороны я уже опоздал, так что смысла лишний раз смешить нет. В любом случае, я увижу ее только могильную плиту…

Его лицо было таким печальным, страдальным. Я взяла теплую руку этого молодого человека и чуть улыбнулась.

— Не печальтесь, она всегда будет рядом.

— Да…, — он завороженно на меня смотрел, — Да, вы правы. Она будет со мной. Спасибо вам за поддержку. Я думаю, что поеду прямо сейчас.

— Сейчас? Но вы же устали в дороге!

— Уж лучше решить все проблемы сейчас, чем потом мучатся. Думаю, на вас можно оставить наш общий дом, — Макс улыбнулся. Я смутилась.

— Да, можно.

— Хорошо! Я вернусь совсем скоро, — он встал и быстро пошел в прихожую, там оделся и на прощание крикнул. — Не скучайте!

Дверь закрылась. Я осталась совсем одна. В этом странном доме, который явно что-то поменял в этом мире.

Он уже давно вышел, мое тело еще сидело на стуле, но сознанием я видела все, все: куда бы он не пошел, я видела его силуэт, его четкий профиль или даже светлое рассеянное лицо, которое входит в торжественные и вечные двери администрации. Странное происшествие, странный дом… Еще позавчера я была в столице, грустная, одинокая, подавленная, готовая вот-вот совершить нечто ужасное. Страшно подумать, что мои руки могли оборвать их же жизнь… И ведь этот коварный мозг специально продумал, что сначала я должна продать все, связанное с моим прошлым, настоящим, будущем; деньги у меня есть- план казался совершенно бессмысленным даже в низкой человеческой материальной выгоде, но душа моя дала оправдание грешному мозгу, что все средства я пожертвую куда-то в несчастный детский дом или поликлинику, где эти бумажки просто своруют. Даже высокая моя нравственность сошла с ума от одиночества и бессмысленность быть высокой- она отдалась глухой рациональности… А сейчас я тут… Мое прошлое оказалось не моим, а общим с молодым человеком, которого я вижу… впервые, а все мысли о будущих последних мгновениях сменились бурным сердцебиением горячего органа, который неумолимо твердит одно, одно, одно… Люблю, люблю, люблю…

И как же плохо с этим рационализмом! Я осуждаю себя, но почему? Все хотят любить, а я что ли не все? Я ведь тоже могу просто взять и полюбить незнакомца. Того, кто способен стать мне роднее себя, своей этой чертовой рациональности! И что же… Я тут. Сижу на деревянном стуле. Нахожусь уже в не в своем прошлом и думаю о нем. Почему я думаю о нем? Что меня в нем привлекает? Его рассеянность? Смерть матери? Одинаковые ключи дома? Боже, я ужасна!