Сны накануне лета (СИ)

И нравилось, что, доведенный до пределов желания, он уже не стеснялся ничего. Дис ногой дотянулась до его поясницы, и легонько провела по спине, вверх-вниз. Простая, незамысловатая ласка — а как воин напрягся! Как заиграли мускулы на широкой спине…

— Прекрати немедленно, — не оборачиваясь, зашипел он, — иначе не отвечаю за себя… останусь тут, с тобой… еще на сутки…

— Всего на сутки? — притворно обиделась Дис, но ногу не убрала, — я ожидала от тебя большего.

Да, именно этого бешеного, возбужденного взгляда она хотела добиться.

— Король-под-Горой ждет, — пробормотал он, все-таки возвращаясь в ее объятия. Дис насмешливо фыркнула.

— Торин-то? Сейчас он Король-под-шерстяным-одеялом, и ничего не ждет. Оставь его. Оставь Гору. Останься — со мной…

И конечно, он подчинился.

…

Ему снова снился сон. Уже более реальный, словно продуманный кем-то до деталей. Кто придумывает сны? Кто сочиняет их повороты? Но на этот раз во сне он видел прошлое. Семью, какой она была раньше, точнее, не столько семью, сколько обстановку, знакомую до мелких деталей. Все было здесь, на своих местах, со свойственным снам легкой искаженностью пространства: продавленные матрасы на скамьях, пережившая четыре переезда и два пожара плотная занавеска… веранда, выходящая из каменного дома на склон горы…

Повернув голову, он увидел и молодого себя в отражении начищенной кастрюли, а от кастрюли шел пар, и пахло острым супом с бараниной.

«Разве во сне бывают запахи? — успел удивиться мужчина, и вдруг прямо перед ним появился маленький гном, — а это кто?». Не племянник. Наверное, двоюродный. Их всегда гостила уйма в их доме. Со стороны отца родня, должно быть: порода угадывается в скуластом лице, синих глазах, общей растрепанности и порывистых движениях.

— Все за стол!

Даже не голос, ощущение. Теплый, уютный зов, на который откликается тело. Запах яблочного пирога из печи. Запах свежего весеннего утра. И из-за легкой дымки снова является она: домашнее платье чуть ниже колен, прикрывающее ярко-красные шаровары и бисером расшитые домашние сапожки, пшеничные косы и бубенцы в них, улыбка в каждом движении — опять нет лица, но он увидит, увидит, если только поспешит на зов…

— То-орин! — знакомый голос. Он уже слышал его. Он точно слышал!

Два шага к свету ее присутствия — и все станет на свои места. Но он не успевает сделать эти два шага.

…

— Вылезай, Торин.

— Отстань.

— Вылезай.

— На нас напали? Нет? Драконов не завелось, орки сидят по своим пещерам? Никуда не пойду. Отстань, Дис.

Вздохнув, гномка перелезла через неподвижного брата, и принялась толкать его к краю кровати. Это было уже не так просто, как в детстве: сейчас между ними разница была более чем солидная. Полторы сотни фунтов веса, а то и больше. Пригодилась бы, пожалуй, помощь Двалина.

— Вставай, отлежишь себе последнее здоровье. Пролежни и ишиас будут.

— Я сто лет не высыпался. Имею я право распоряжаться хотя бы собственным сном?

— Двадцать часов в сутки?! — Дис оставалась непреклонна, — я сама драконов разводить начну, если ты не встанешь.

Кокон из трех одеял заворочался, потом со вздохом из него появился и сам узбад. Сел. Взлохматил и без того торчащие в разные стороны волосы, почесал уже прилично отросшую бороду, хмуро уставился в глаза сестры.

— Я таким тебя видеть не могу, — миролюбивее сообщила Дис, принимаясь расчесывать гриву брата, — полтора месяца тут… отлеживаешься. Семью забыл.

— Оправдания принимаются? — вяло огрызнулся гном.

— Уж до столовой дохромать мог бы. Все ведь зажило. Молодой жены нет. Ох! Под подушкой по-прежнему топор…

— Молодой жены?

— Старой нет тоже. Кстати…

В семье так всегда. Не надо говорить вслух то, что и так понятно; мысли опережают слова, мысли умеют сами перескакивать через ненужные диалоги. Торин вырвался из рук Дис, с неудовольствием посмотрел на косу, которую она почти заплела.

— Я? «Одинокий холостяк»? Убери немедленно.

— Одинокий богатый холостяк со скверным характером. Мечта всех женщин Средиземья, — не сдавалась Дис.

— Старый, — усмехнулся Торин, — живого места нет от шрамов…

— …знаменитый воин в самом расцвете сил, способный защитить от любой беды…

— О чем мне с женщиной вообще говорить?

— Ненавязчивый и скромный. Из хорошей семьи. Неприхотлив в еде и быту.

— Да, я прекрасен, — Торин зевнул, — только золовка у моей будущей жены — просто кошмарная женщина. Круглосуточный контроль и наблюдение за каждым аспектом бытия. Королевская опочивальня не будет в безопасности, даже окруженная кольцом стражи.

— Я тоже буду само очарование, — Дис расплылась в улыбке, — так ты согласен?

— На помощь! — шутливо позвал Торин, — у тебя двое сыновей, а ты заботишься о дряхлом узбаде?

— О сыновьях я позаботилась, — невозмутимо ответила гномка, — насколько смогла. Старший радует: у него смотрины невест через неделю, но это ты знаешь. У младшего сейчас трудный период…

— Опять? Он закончился лет тридцать назад, насколько я помню.

— У него любовь.

— Позови Оина. Сейчас и не то лечат…