Сны Персефоны

Уже за дверью, сообразив, что такой многодетный отец, как Зевс, точно знает, как выглядит и ведёт себя беременная женщина, и тихо хихикнула.

У выхода из Олимпийского дворца её ждала мать.

— Ох, как же он нетерпелив! — почти восхитилась она. — Едва расстался с тобой, и призывает снова. Будь осторожна, доченька, а то Гера тоже умеет метать молнии. Буквально.

Кора не сомневалась — мать-то свою сестру знает отлично, но ей хотелось расставить всё по местам сразу же. Поэтому она остановилась, вырвала руку из материного захвата и строго сказала:

— А ты больше распространяйся о нетерпеливости Зевса у неё на глазах! Глядишь, быстрее пришибёт твою дочь!

Деметра нахмурилась:

— Всё-таки этот твой на тебя плохо влияет…

Кора почувствовала, что волосы у неё на голове начинают шевелиться, как змеи вокруг морд Цербера.

— Это ещё кто на кого влияет! — сказала она, чем-то напугав свою мать.

Та быстренько подхватила её под руку и увлекла к своей колеснице.

— У тебя гормоны сейчас шалят, вот и бесишься, — резюмировала она.

На следующий день, чтобы кого-нибудь ненароком не прибить, при этом — быть на Олимпе, но в тоже время — подальше от сплетен, Кора отдала себя в руки своего учителя — Пеана, врача всея Олимпа.

Её он принял с радостью и окружил заботой, как родную дочь. Хотя она и замечала в его глазах азарт первооткрывателя, но не злилась.

Пеан сделал так, что рождение Загрея стало для неё истинным счастьем и почти не принесло боли. Так он не баловал ни одну богиню на Олимпе. Многим из них нередко приходилось переживать родовые муки. Но Кора таскала для него книги из Звёздного Чертога и выращивала травы для его снадобий.

И вот теперь — уставшая и счастливая — она прижимала к себе младенца и улыбалась. Слёзы благодарности к учителю текли по её лицу, он тоже плакал, потому что искренне любил маленькую, но очень смелую богиню Весны.

Загрей оказался шустрым ребёнком, тем более что рос не по дням, а по часам — как и все боги. И вскоре добрался до трона Зевса, завладел, под басовитый гогот самого Громовержца, скипетром и начал «править», швыряясь в нерасторопных пестунов молниями.

Гере это разумеется не понравилось.

И когда Кора вбежала в тронный зал, следом за маленьким проказником, жена Верховного Владыки сказала, гордо вскинув голову:

— Забирай своего ублюдка, пока я не разорвала его на части.

Кора сузила глаза:

— Не смей оскорблять моего сына.