Сны Персефоны

— Кроме того, — немного печально проговорил он, — мне нужно, чтобы кто-то, кому я безгранично доверяю, в ближайшее время приглядывал за Гермесом и Афродитой.

— Просишь меня шпионить?

— Самую малость, — показал он пальцами. Потом притянул к себе и шепнул на ухо: — Возможно, ты столкнёшься с дикими предположениями на наш с тобой счёт. Ничего не отрицай.

— Ты о чём? — она округлила глаза.

— Поймёшь. А теперь нам пора.

Она порывисто и нежно обняла его, а он подхватил её на руки и понёс до границы, за которой начинался её мир и куда ему было нельзя…

Они долго и самозабвенно целовались, не в силах отпустить друг друга.

Он оторвался первый и почти строго сказал, ласково отталкивая её:

— Уходи скорее, а то никуда не отпущу.

Ей хотелось сказать: так не отпускай, но она подчинилась и, проговорив одними губами:

— Я скоро, — отправилась к зеленеющему лугу, где уже ждала удивлённая мать.

… Когда в этот раз Кора посмотрела в глаза Деметре, то поняла: её нынешние крики действительно услышали и на Олимпе. Услышали и сделали определённые выводы.

Мать взяла её за руку, взволновано заглянула в глаза и прошептала каким-то благоговейным шёпотом:

— Ты всё-таки познала его!

— Кого? — поразилась Кора — своего мужа она познала уже несколько веков назад.

— Как же! — Деметра взяла её под руку, развернула к дому, видимо, чтобы разговор вышел более доверительный. — Разве не ты недавно заходилась в крике под Громовержцем?

Кора даже закашлялась:

— Откуда такие сведения?

Деметра посмотрела на неё лукаво.

— Дочка, — проворковала она, — я не первый век на свете живу, и знаю, что так яростно, мощно и беспощадно брать может только один бог…

Кора залилась краской: она никогда не обсуждала с матерью свою личную жизнь, а особенно — постель. Сейчас ей очень хотелось возразить, рассказать кой-какие интимные подробности — они обе уже взрослые женщины, матери, можно и поговорить откровенно — но вспомнила просьбу мужа и просто промолчала.

Зато на следующий день, когда мать, нарядив её словно невесту, привела на олимпийский пир, все взгляды обратились в сторону Коры с неким «пониманием». Тут уже хотелось орать на них и топать ногами. Но она впилась тонкими пальцами в заздравный кубок и с достоинством выдержала ненавидящий взгляд Геры.

Когда пьяных вокруг становилось всё больше, а шутки приобретали совсем уж сальный и отвратительный характер, Зевс подал Коре знак следовать за ним.

Пропустил в небольшую комнатку, вошёл следом и закрыл дверь.