Сны Персефоны

Персефона вопросительно вскинула идеальную тёмно-рыжую бровь:

— Так ты для этого меня позвал? Если у нас ролевые игры, можно было не напускать такой таинственности.

Аид тут же посерьёзнел и крепко взял за руку:

— Не для этого. Идём.

Они шагнули — раз, другой, по-божественному, а потом — разверзлась бездна и поглотила их. Если бы Аид не прижимал её в этот момент к себе, она бы кричала так, что и гекатонхейры в Тартаре услышали бы и испугались, решив, что началось светопреставление.

Твёрдая почва под ногами появилась, как показалось Персефоне, вечность спустя. На самом же деле — через двадцать земных минут. Но юная богиня всё ещё стояла, уткнувшись в грубые тёмные одежды мужа, и не решалась оторваться от него и оглядеться. Аид не торопил: нежно гладил узкую спинку, шептал на ушко что-то успокаивающее про маленькую смелую Весну.

И Персефона всё-таки решилась: обернулась и замерла. Но это был не тот возвышенный восторг, который она испытала, переступив впервые врата Звёздного Чертога. В этот раз ощущения граничили с испугом: перед ней тянулись комнаты, похожие на клетки, в которых метались всякие фантасмагорические твари, и другие комнаты — где над столами мерцали какие-то голубоватые квадраты, а на самих столах покоились странные предметы с выпуклыми, похожими на плоские камни, рядами, по которым разбегались литеры.

— Где мы? — испуганно спросила она.

— В самом центре Аида, по сути, в его нутре. Это — виварий и лаборатории, — пояснил Аид, и голос его при этом звучал как-то сухо и грустно.

— А все эти существа? — она кивнула в сторону клеток.

— Плод божественных попыток быть творцами.

— То есть, они наснили их? — поинтересовалась Персефона, вспомнив определение, услышанное от Тота.

— Что сделали? — переспросил Аид.

— Породили своими снами, — уточнила она.

— Нет, — возразил Аид, — они пытались их создать. Но что-то пошло не так… Вот и появились химеры…

— Не понимаю, — мотнула головой Персефона.