Сны в ожидании зла (СИ)

— Да, ничего. Просто пришлось напрячь огромное количество народа, уйти в середине экзамена, потому как боялась опоздать, соответственно, не сдала его. Потом полчаса ждала на улице, замерзла и, кажется, простудилась. Вот теперь сижу дома с насморком, и думаю, а нужно ли вообще напрягать столь занятого человека?

Гончарова постаралась пнуть как можно больнее. Вероника тоже любила в таких ситуациях писать в стиле обвинительной речи с максимально возможной иронией, надеясь, что это зацепит. Только Александровского это не цепляло, ну, по крайней мере, не было заметно, что цепляло, если оно так было. Алиса, вспоминая слова Вероники и присоединяя то, что говорила Ольга, приходила к выводу, что это почти бесполезное занятие. Ответ Макса несколько изменил направление беседы:

— Извини, ещё раз. Действительно дефолт… Правда, мне очень стыдно. А почему ты хочешь со мной познакомиться поближе?

— Вы мне интересны как человек. Хочется услышать свежее мнение о мире. И вообще, разве всему должно быть объяснение?

— Да, ты права.

Алиса заглядывала в сказку. Все шло по плану. По её плану. Странно было только то, что Вероника все время ехидничала и нередко писала весьма напрягающие сообщения. Мозг Алисы уже не справлялся с валом информации, перегретый и перевозбужденный все чаще давал сбои.

Реальность надежно переплеталась с виртуальностью, сны со сказками, правда с ложью, а болезненная фантазия с прагматичностью. Вероника, видимо, ревновала. Алиса удивлялась этому. Чего ревновать прошлое Это была её идея, так чего же теперь злиться? Разве плохо, что идея начинает работать? Реакция обмена запущена, так что, тормозить поздно, ревновать бесполезно, а злиться совершенно глупо. Но пока Алиса не торопилась высказывать всё это Веронике. Смысл? А может быть, дело вовсе не в том, что у неё с Максом что-то складывается, а в том, что у Вероники рушатся несложившиеся отношения с Бешеным? Все связано в единую цепочку, рождающую точки отсчета новых событий, неизвестных вероятностей. По сценарию Алисы, она должна была в скором времени лично встретиться с Максом. Да, очень скоро, может быть, на ближайшем концерте, который она намеревалась посетить.

Пару дней назад она уговорила Веронику съездить с ней за билетом, и вот теперь дело за малым — позвать Макса пойти с ней на концерт.

— Я тут в пятницу иду в «А2», пойдешь? — спросила Алиса.

— Да, родная, я и сам на этот концерт собирался. Надо же, какое совпадение. Вот и встретимся, пообщаемся в реальности.

— Конечно. Думаю, будем встречаться уже в клубе? Или как?

— Конечно, солнышко, в клубе.

Алису передернуло, когда она это прочитала. Она ненавидела подобные общения, а Макс словно специально постоянно так её и называл.

Когда, четверг пролетел незаметно, и наступила пятница, Алиса была счастлива. «Сегодня! Это будет сегодня! Все идет прямо по сказке!» — мелькали у неё радостные мысли. На концерт она ехала сжимая в руках свой блокнот, в котором она записывала то, что диктовала её Сказка. Надо сказать, что Сказка рождалась как никогда быстро, когда она доехала до нужной станции метро, несколько страниц было исписано неровным нервным почерком, но Алиса знала. Точно знала, как события должны развиваться теперь. Все идет правильно, ведь сейчас она главное действующее лицо, она главный сценарист, режиссер и, конечно, продюсер. Гончарова несколько раз звонила Веронике, та умела успокоить, а сейчас это было то, что нужно.

Концерт и текила были супер, тогда как Макса не наблюдалось. Несколько раз Вероника звонила и задавала один и тот же вопрос: «Ну, как? Приехал?». Алисе ничего не оставалось кроме как пожимать плечами, отвечая, что нет ещё, пока не видно. Так прошла почти вся вечеринка. Конечно ей было весело. Но проблема была в другом — Александровский опять не выполнил свое обещание. Когда Алиса уже ехала домой, то она позвонила ему. Они встретились недалеко от метро. Макс был не сильно трезв, и по ходу дела под кайфом. Ни Алиса, ни Вероника, ломая мозги, не нашли смысл в этой десятиминутной встрече. Но это определенно была точка.