Сны в ожидании зла (СИ)

Вероника ещё раз бегло просмотрела содержание сайта, а затем вернулась этой теме. „Так… — заинтересованно протянула Вероника, — ага, глобальная претензия вампира на время. И что у нас тут?“ Легко покрутив колёсико мышки, Вероника нашла нужное. „Так, вампиры живут долго, почти вечно. Однако, они не бессмертны. Ага, значит Макс у нас почти вечен. Угу. Ну, это мы ещё посмотрим“, — пробормотала Вероника. Ещё пара прикосновений к мышке. Читать было всё интереснее и интереснее. „О, вот оно! — обрадовалась Фадеева. — Живёт, воруя чужое время и энергию. Так, а это что?“ Вероника внимательно вчитывалась в текст. „Так, значит…Всякий созданный текст, а письмо в первую очередь, требует читателя. И это означает, что автор, отнимающий время, — вампир. Очень оригинально. Этак продолжать если, так и все авторы окажутся самыми что ни на есть настоящими упырями. Плюс к этому поэты, певцы, художники, музыканты…Фуф…Эк их много-то“, — расстроилась Вероника. Такой ход мыслей был вполне тупиковым, но всё, что касалось Макса, всегда было именно таким, это она понимала. „Ага, значит, автор властвует через своё творчество? — обратилась Вероника к пространству. — Получается, что книга Макса — это и есть самая настоящая попытка завладеть чужим сознанием. А почему бы и нет? Я же читала не отрываясь, хотя и книжка фиговая-то. Вот берёт человек книгу, вычитывает в ней какую-нибудь идею. Эта пакость, как самый настоящий и самый живучий паразит, остаётся в сознании или в бессознательном читателя. И всё! Дело в шляпе! Остаётся только подождать, когда идея вырастет и даст плоды“.

Да, картинка по мнению Вероники, получалась неутешительная. Книга Макса в своё время оставила в её разуме глубокий след, а вместе с ним и несколько идей. Крепкие были ли их корни, оставалось только догадываться. „Корни… — протянула Вероника, — корни…корешки и вершки…Да, красиво получилось. Вот почему он с такой готовностью дал мне её тогда почитать. И теперь ясно, почему это в его мыслях возникла идея моего редактирования. А я, пока редактирую, опять попадаю под его упыряческое влияние“.

Веронику несколько утешило заявление, что вампиричность письма — это наиболее сложный путь. Качество текста накладывало определенные ограничения, но текст Макса обладал удивительными свойствами: он притягивал и отталкивал, вызывая желание закрыть книгу и тут же вновь открыть, чтобы дочитать до конца. Но всё равно книга оставалась сырой и незавершенной. Если раньше Веронике казалось, что её нужно серьезно изменять и дорабатывать, то теперь она в этом не сомневалась. „Да, книге требуется редактор, да и автор бы не помешал“, — усмехнулась Вероника. „Книга сновидений смерти“ могли стать уникальным произведением, если бы довести их до ума. Иногда Вероника думала, что было бы здорово её самой на правах соавтора изменить содержание „Книги сновидений смерти“. Если бы у неё были на это силы, то она так и поступила бы. Но сейчас Фадеева не решалась ни на какие магические приключения, потому как ей и без этого снились очень странные чужие сны. Она видела больше, чем могла запомнить и меньше, чем хотела знать. Поэтому она лишь вносила в книгу незначительные изменения, чуть расширяя и приоткрывая границы чужых мыслей. Она, конечно, не удержалась и добавила пару стихотворений и пару эпиграфов к главам, тонко сохраняя авторский стиль. Но, ей хотелось большего. „Раз уж нельзя написать эпилог, то хотя бы расширим“ — утешала себя Вероника.

Она понимала, что Макс безумен, что от него надо держаться подальше, но её по-прежнему тянуло к нему. Не так сильно, как раньше, но всё же. Ещё некоторое время, почитав разнообразные байки про упырей, Вероника решила, что для одного вечера информации вполне достаточно. Алисы и Алекса в сети не было, писать Александровскому было абсолютно бесполезно. Впрочем, она не была уверена, что ей хочется с ним общаться. Ей лишь хотелось закончить эту историю раз и навсегда. Она была уверена, что именно это ей и было нужно. Но где-то в глубине души она мечтала о том, чтобы упокоить Макса не так, как это сделала бы инквизиция, а иначе. Инквизиторы бы просто стёрли его с лица земли, а она желала отнять у него то, что кто-то неразумно подарил ему когда-то — бессмертие. Пусть бы Макс продолжит простую человеческую жизнь. Она отберёт у него его способности, а оставит лишь воспоминания о прежней силе. Он будет ещё долго помнить, каким он был раньше. Но потом уйдут и воспоминания. Останется пустота, заполнить которую невозможно ничем. А затем придёт старость и осознание, что следующей жизни не будет никогда.