Со дна и до самого края

Как и предполагалось, Дима не дал согласия. Исходя из своего упрямого характера, никакие доводы не могли заставить его передумать. Парень твёрдо стоял на своём, не мог позволить вновь пользоваться помощью Саши, который и так слишком много сделал. Дима боялся возросшей зависимости от поддержки извне, и это ожидало продолжения, если он не остановится, не начнёт жить прежней жизнью, когда сам решал свои проблемы. Даже осознавая, что это делалось лишь из благих побуждений, парень не мог поступить иначе. Он хотел оперироваться в обычной клинике Москвы или Санкт — Петербурга, где процедура не требовала оплаты, а реабилитация не стоила, как две квартиры в центре столицы, считал, что отечественная медицина совсем не так плоха, как о ней говорят в народе. С его стороны, это решение было единственно верным, с какого бока не посмотреть. Дима не дал согласия, даже после долгих уговоров Нади. Она была вовсе не против дорогостоящего и качественного лечения жениха, гарантировавшего быструю поправку, а главное — едва ли, не стопроцентную вероятность возвращения в любимый спорт.

— Ладно, дело твоё! — огорчился Саша. — Но знай, если что, я всегда готов помочь.

— Спасибо, но всё же, это лишнее, — вслед выходившему из палаты Саше, сказал Дима.

Юноша уже приближался к лифту, двигавшись вдоль длинного коридора больницы, когда его окликнул голос Нади.

— Постой!

Саша тут же остановился, с интересом поглядев на девушку.

— Что-то случилось? — немного равнодушно спросил он.

— Ты ведь понимаешь, что он может пожалеть? — недовольна решением жениха, заговорила она. — Мою подругу оперировали два года назад, экстренно вырезали аппендицит и в итоге оставили внутри едва ли не половину своих инструментов. Персонал был не в настроении качественно выполнить работу. У них и личная драма была, и количество выпитого отдельных личностей мешало мыслить здраво и море всего другого. Я бы поняла ещё, если бы это был единичный случай, но нет. Пойми меня правильно, но я не хочу такого для Димки. Он этого не заслужил. Не думаю, что посторонние предметы в его груди помогут здоровью. Оно и так подверглось серьёзным испытаниям. Понимаешь?

— Но ты же всё сама слышала. Я пытался, но это невозможно. Дима непрошибаем.

— Ты прав, но это не должно вредить ему.

— Что ты предлагаешь? — заметил он, как глаза Нади заискрились светом от идеи, переполнившей её изнутри.

— Поставим перед фактом…

План девушки был до безобразия прост, но в то же время, он, действительно не оставлял выбора человеку, для которого диагноз мог стать приговором и, даже, в какой-то степени, смертью. Задача Саши заключалась в подкупе лечащего врача. Тот за минимальную оплату согласился подделать диагноз. Убедившись, что это не навредит пациенту, доктор Олаф посвятил Диму в список проведённых анализов и тестов, показавших серьёзные осложнения, лечение которых проводилось только в дорогостоящих клиниках. И, несмотря на то, что новость возникла слишком быстро, молодой человек не обратил на это внимания и принял помощь друга без раздумий, хоть и испытал неловкость за свой ранний отказ. Поэтому, собрав все вещи, Саша, Надя и Дима попрощались с тренерами, командой и, получив благословление на удачный исход операции, уехали в аэропорт, готовиться к вылету.

В ожидании рейса, вылет которого задерживался из-за стремительно испортившейся погоды, Дима и Надя, не переставая ворковали, всё ещё не желая оторваться, друг от друга, в то время, как Саше ничего не оставалось делать, кроме как развлечь себя новостными статьями в интернете. Одну за другой юноша пробегал глазами, стараясь кое-как «убить» время, но в одно мгновение, он зацепился за подозрительно знакомое лицо на фотографии и уже спустя секунду признал в этом человеке свою любимую Светлану Викторовну Аргадиян, «украшавшую» собой недавно опубликованную новость с заголовком: «Портрет современного преступника». Всё, что там было написано, относилось именно к нему и заявлению на бельгийском телевидении, прошедшем на многих каналах по всей Европе. Женщина, чья репутация до сих пор считалась незапятнанной и едва ли не безупречной, обвинила Сашу во всех смертных грехах, связанных с огромным выигрышем. Она совсем не стеснялась в высказываниях, сыпавшихся из уст одна за другой, не забывала вспоминать о восторжествующей правде на суде. Исходя из прочитанного, юноша был уверен, что вдова начала волноваться гораздо сильнее, иначе не нападала бы из-за каждого угла. Если уже одни переговоры с адвокатом заметно ударили по её спокойствию, то выигрыш миллионов — убил наповал уверенность в победе, приблизив к разгадке тайны, безусловно скрывавшуюся за бесполезными и, порой, бессмысленными ударами.

Находясь в лёгком раздражении от прочитанного, Саша не смог сдержаться, от написания небольшого сообщения, как ответного послания на статью, где, как и прежде не было ничего правдивого: «Я подбираюсь всё ближе. Берегитесь и держитесь крепче, ожидается серьёзная тряска». Отослав его, Саша уткнулся спиной в кресло в зале ожидания аэропорта и закрыл глаза в ожидании рейса.