Со смертью заодно

Я мгновенно напрягся. Этот пройдоха начал что-то подозревать. Прокофьевна обладает повышенной Резистентностью. Мы практически непроницаемы для сканирования. Плюс Роберт. Наш гениальный вьюноша с его телепатическим блоком наглухо перекрывает «гидрантов» от анализаторов Игроков, включая артефакты прозрения. В этом и есть наше спасение. Узнал бы Розик о том, что мы в курсе всех его секретов, нычек и тайников – пиши пропало. Пошли бы в расход, как миленькие. Инкогнито – наша единственная надежда на благополучный исход. А если вся эта шайка прочухает, что мы просекли тему насчет их религиозных заморочек? Жутко даже представить, что они с нами учинят! Мои маленькие ушки слабо шевельнулись, пытаясь уловить слова «фисташкового», что тот задумчиво бормотал себе под нос:

– Нет, но как же так… Я просто поверить не могу. Надо будет ее поизучать.

Я застонал. Ребята! «Гидранты» мои родимые! Очнитесь! Нам срочно нужно рвать отсюда когти!

Глава 7 Где-то под облаками

Из дневника Пия Контура:

«…Как я скучаю по сухим широколиственным эльфийским пущам. Ну, может быть, не только по ним. От окружающего нас теперь пейзажа поневоле впадаешь в уныние. Разноцветное лето кончилось, и мы постепенно углубляемся в серую промозглую осень. Наши сапоги мокнут во влажном сфагнуме, и мы вечерами сушим их около костра. А поутру еле можем засунуть ноги в задубелые голенища. Мошкара за ночь превращает наши лица в подушки. Только Журавлев переносит все тяготы похода с очаровательным пофигизмом и даже не без удовольствия. Вчера он немного оживил общую подавленную обстановку – выволок из небольшой, покрытой ряской лужи, здоровенную рыбу, похожую на панцирную бразильскую арапайму. Гадина ухитрилась повернуть свою остроносую башку на сто восемьдесят градусов (прямо, как сова) и чувствительно хватанула доблестного ярла за палец. Ох, и мата мы наслушались, пока Браги дубасил рыбину о ближайший трухлявый пень. Урядник потом целый вечер восхищенно качал головой и шевелил губами – запоминал выражения.

Зато на следующий день случилась предвиденная неожиданность. Мы шли по звериной тропе, Журавлев топал впереди. Браги не спускал с тролля внимательного взгляда. И не случайно – час от часу наш неунывающий проводник мрачнел и мрачнел, как наливающееся холодным дождем кучевое облако. Норг остановил группу и решительно припер бравого урядника к стенке. Надо было видеть его лицо: оно горестно хмурилось, маленькие, утопленные в лоб глазки, совсем зашторились кустистыми бровями, гигантские плечи ссутулились. Браги верно прочитал ситуацию. Мы приближались к мангровой роще, где циклопы давеча в щепки расколотили его отряд.