Со смертью заодно

С виду перевалочный пункт Болота сильно смахивал на древнее сторожевое городище. Двойной тын из крепких заостренных стволов, с широким, опоясывающим его рвом, рубленные стрелковые башни по углам с высокой двускатной крышей и наблюдательной площадкой на самом ее верху. Лягушки, облюбовавшие себе ров, наполненной желтой маслянистой водой, перекрывали своими воплями весь окрестный шум, да только, похоже, это никого особенно не напрягало. На башнях застыли ящеры-стрелки, и сколько не махал им в приветствии лапами Журавлев, грозные сторожа все равно положили стрелы на тетиву. Начинал моросить противный холодный косой дождик.

– Серьезный подход к торговле, – пробормотал себе под нос Браги, оглядывая укрепление.

Сбоку утоптанной грунтовки, ведущей к фактории, на упавшем полусгнившем стволе сосны сидела упитанная жаба размером с футбольный мяч и истошно драла глотку. При виде надвигающегося Браги, земноводное поперхнулось своей песней и оперативно плюхнулось в придорожную канаву.

Они остановились напротив массивных кованых ворот, заменявших одновременно перекидной мост через мутную канаву с обсыпавшимися берегами, когда-то бывшую полноценным фортификационным сооружением, а ныне ставшим раем обетованным для бесчисленных земноводных. Через минуту, грохоча железными цепями, ворота-мост шваркнулись оземь, подняв в воздух кучу грязных брызг. Перед путниками открылась панорама внутреннего архитектурного убранства фактории. Но ее изрядно заслоняла собой массивная фигура тролля-охранника в кольчужной рубахе невообразимо крупной вязки и ржавыми бармицами на покатых плечах. В лапе здоровяк небрежно сжимал поворотный шкив подъемного моста. И улыбался, от счастья роняя слюни себе прямо на торчащее чемоданом брюхо.

– О! Журавлев! Чух-чух парень! – прорычал великан.

– Вернулся к службе, – важно подтвердил урядник. – Обозу конец. Всех убили. Один Журавлев выжил. Большая награда!

Совершенно не обращая внимания на людей, старые однополчане тепло обнялись, так что у обоих затрещали кости. Охранник даже немного всплакнул то ли от избытка чувств, то ли от боли в ребрах. Браги решительно протиснулся мимо двух умиленных встречей товарищей и шагнул внутрь двора. Пиявыч робко проскользнул за своим начальником.

Если снаружи болотная точка обмена напоминала сторожевую заставу, то изнутри она вызывала четкие ассоциации с чукотским стойбищем в стандартном национальном колорите. Десяток плетеных из веток и обитых шкурами то ли чумов, то ли иглу мирно пускали дымы в атмосферу. Посреди центральной площади горел здоровенный костер, подле которого гноллы-кашевары варили харч на всю братию в объемистых походных котлах. На заднем плане пейзаж уродовало приземистое серое здание с распашными воротами, снабженными исполинских размеров висячим замком. Вид у строения был нежилой и даже какой-то заброшенный.

– Похоже, что на складе ревизия и переучет товаров, – заметил Пиявыч.

– Угу. Торговля спустила шторы, – мрачно подтвердил Браги и зычно гаркнул. – Эй, фарцовщики! Кто тут у вас главный спекулянт?!

Сбоку от парочки путников мраморной каминной собачкой воздвигся замечательный Журавлев и горячо зашептал Браги прямо в ухо:

– Капрал Мурсай. Высокое начальство. Он – главный спекулянт. Большой мошенник. Сейчас придет, – и многозначительно добавил. – Доверяет уряднику.

Пиявыч невольно прыснул со смеху. Получилось совсем по-чеховски: «А большой ли подлец хозяин? – О, сударь, большой мошенник!».

Мурсай оказался худым сутулым ящером с безразличным взглядом бесцветных немигающих глаз. Не антропоморфной особью с вытянутым рылом и узким костяным гребнем на затылке, коих на Болоте охотно вербовали в стрелковые и пешие войска, а всамделишным реликтовым ящером, схожим по внешнему виду с рахитичным представителем рода зауроподов. Только двуногим, говорящим и очень смышленым. Шкура у начальника фактории была глянцево-бурой, морда – сплюснуто-плоской, кожа – змеино-чешуйчатой. Хребет капрала по всей длине украшал впечатляющий роговой гребень, а сзади, из предусмотрительно пропоротой прорези камзола наружу вытекал широкий мясистый хвост. Только вот моральный настрой у колоритного Мурсая был крайне подавленный. Он походил не на властелина обширной торговой станции, а на штрафника, только что отбывшего заслуженное наказание в дисбате, но пока не восстановленного в должности, и по-прежнему таскающего потертый форменный мундир со споротыми петлицами. Глава фактории бросил беглый взор на внушительную амуницию новоприбывших, четко по-военному поздоровался и пригласил пройти в дом, чтобы не мокнуть понапрасну под монотонно накрапывающим дождем. Изнутри чум произвел на уставших путешественников намного более приятное впечатление, чем снаружи. Уютно топилась небольшая каменная печка, и дым от нее по закопченому стальному дымоходу уходил прямо к облакам. Перед печкой стоял низкий стол, вокруг которого в беспорядке были разбросаны мягкие подушки.

– Располагайтесь, – сухо бросил Мурсай. – Сейчас вам принесут еду.