Со змеем на плече

Ух ты! А голос-то ледяной-ледяной, заморозит на раз. Я медленно отошла к стеночке, чтобы бочком незаметно пробраться мимо разгневанного Скорбияра. Это мужчины пусть тут выясняют, что можно, а что нельзя. Мне бы подальше отсюда. Ну, в крайнем случае, если начнет задавать подозрительные вопросы, рухну в обморок. А что? Так делают многие дамы в любовных романах. Уж не знаю всех подтекстов, но в моем случае надо было срочно придумать, что говорить Скорбияру и как не спалиться.

– Если твоя невеста… – пафосно начал Валерьян.

Я закашлялась. Шарик подскочил, вскарабкался по мне и заботливо постучал по спине.

– …пожелает, – как ни в чем не бывало продолжил скарбник-пророк, – то сама и скажет. Но ты же знаешь, женщины воспринимают будущее иначе, чем мужчины. Дай ей время.

Вот! Очень мудрое решение! Время! Надо сесть и хорошенько все обдумать. Желательно, чтобы никто не отвлекал.

– Чеслав прав, – тихо произнесла я, покорно опустив глаза, – нужно прийти в себя.

Сделала шаг вперед. Нога почему-то поехала в сторону. Я вскрикнула и упала бы, но Скорбияр вовремя оказался рядом и подхватил на руки. От неожиданности я даже проглотила слова благодарности. Впрочем, рядом с ними были и слова возмущения.

Скорбияр держал меня достаточно легко, что невольно восхитило. Даже пощупать мышцы захотелось. Но, заметив хитрющий взгляд Валерьяна, задрала нос и отвернулась, сделав вид, что так и положено.

– Хорошо. – Скорбияр перехватил меня поудобнее. – Тогда я приду к тебе позже.

– Завтра, – отчеканил Валерьян. – А лучше послезавтра.

– Сегодня, – холодно улыбнулся Скорбияр, и у меня по спине поползли мурашки.

Брр, а не улыбочка. С такой только голову врагам откусывать. Ну или сначала расписать долгие-предолгие пытки, а потом все же откусить.

Сказав это, он развернулся и вышел из комнатки пророка.

Шарик притворился игрушечным змеем (он так и обвивал мою руку, поэтому Скорбияру приходилось тащить нас обоих) и многозначительно молчал. Впрочем, я тоже. Что говорить, совершенно не представляла.

– Переходами пользоваться не будем, – неожиданно сказал Скорбияр, и я вздрогнула.

Задумалась. Виктория Алексеевна, прием, в облаках потом летать!

Скорбияр нахмурился:

– Он сказал что-то страшное?

Ты глянь, какой лапочка! Неужто обо мне беспокоится? Или же о планах, которые могут накрыться медным тазом, учуди я что-то не то?

– Непонятное, – буркнула я, решив, что формулировка достаточно обтекаемая, но не хамская. – Слушай, спасибо, конечно, но… Куда ты меня несешь?

Скорбияр рассмеялся. Чем ввел меня в полный ступор. Кажется, его весьма позабавило, хотя ничего смешного я не видела.

– Куда? К себе в спальню, разумеется!

Оторопев от такого заявления, я даже не сразу нашлась что возразить. Шарик покосился на меня, давая понять, что в спальню к Скорбияру нам бы нежелательно. Совсем нежелательно! Во время этих раздумий я непростительно проморгала дорогу и пришла в себя только тогда, когда Скорбияр миновал узкий темный коридорчик и принялся подниматься по крутой винтовой лестнице.

Ну надо же! До этого мы только и делали, что спускались!

– В спальню рано, – безапелляционно заявила я. – Мне нужно… э… побыть одной, прежде…

М-да, глупее я, кажется, ничего выдумать не могла. Что-то теряю сноровку.

– Прежде чем что? – невинно улыбнулся он.

– Прежде чем она примет самое важное решение в своей жизни, – брякнул Шарик, за что тут же захотелось огреть его по голове.

Скорбияр усмехнулся, однако ничего не сказал. Видимо, для нарвийских барышень свадьба и есть самое важное решение, потому что никакой подозрительности в темных глазах не промелькнуло.

Я сделала глубокий вдох, отгоняя нахально подобравшуюся панику. Так, спокойно! Сейчас выкрутимся. Наверное…

– Что, – неожиданно продолжил Шарик, – замужество – это разве не серьезно?

Вид у него был откровенно воинственный, отчего Скорбияр едва сдерживал улыбку, а я скрипела зубами.

– Конечно-конечно, вы люди и все такое, – продолжал разглагольствовать шаркань. – Но ведь женщины – существа трепетные. И не важно, к какому виду они принадлежат!

Я прищурилась. Прибью. А потом заморю голодом. Вот даже пусть не надеется, что поделюсь с ним последней булочкой!

– Я прав? – спросил тем временем Шарик, глядя исключительно на Скорбияра.

– Разумеется, – кивнул тот и остановился.

Я мигом насторожилась. Вдруг надоело тащить и сейчас отпустит? Кто знает, что у этих нарвийцев на уме! Биться многострадальным задом об пол очень не хотелось.

– Закрой глаза, – сказал Скорбияр и прижал покрепче. – Я передумал, лучше все же переход.

– Какой ты переменчивый, – заметила я, но глаза закрыла.

Голова все равно пошла кругом, на миг показалось, что я зависла в пространстве. Из груди вырвался тяжкий выдох, однако тут же все прошло.

– Да, я такой, – ни капельки не смутившись, ответил Скорбияр.

Оглядевшись, я поняла, что принесли меня в ту же комнату, из которой уводила Кара. Ага, значит, хоть капелька благородства в этом мужике есть. А вот ехидства – целый океан.