Со звездой на ниточке

Им пришлось взбираться по холмам то вверх, то вниз, отчего Аз снова сильно вспотел, поэтому он вздохнул с облегчением, когда они вскарабкались на последний из холмов. Перед ними раскинулась глубокая долина более километра в поперечнике, в середине которой стоял столб, достигающий самое меньшее шести тысяч метров в высоту. Его окружала благоговейно молчащая толпа людей, опустившихся на колени и простирающих к столбу руки.

— Видимо, нас занесло к набожным людям, — сказал Аз, — а столб у них, вероятно, высшее святилище.

— Если это святилище, — сказал Этто, — оно действительно самое высокое из всех, что я когда-либо видел. Правда, к тому же и самое незатейливое.

— Точно, — согласился Аз, — просто голый столб, никаких тебе прибамбасов.

— Незатейливое святилище говорит о незатейливом образе мыслей, — заявил Этто. — Вряд ли у нас будут какие-то трудности с этим народом.

— С другой стороны, — молвил Аз, — высота святилища говорит, что эти люди высоко метят; и это не слишком обнадеживает.

— Посмотрим, — сказал Этто, вертя тросточкой и спускаясь вниз по склону.

Толпа тем временем поднялась с коленей и теперь поворачивалась к приближающимся землянам. От нее отделился почтенного вида господин в возрасте, и сделал несколько шагов к Этто и Азу. Этто представил себя и своего помощника, после чего почтенный господин приветствовал их в прекрасно подобранных выражениях и представил себя и своих людей.

— Мы народ Теоритов, — сообщил он, — и живем исключительно наукой. Теория — это наше наивысшее достояние, и служение ей — наша высшая обязанность. Соответственно, Академия — наш высший авторитет, а ее президент — первый человек в государстве, и это я.

— А это что? — спросил Этто, указывая на столб.

— Это футшток, или водомерная рейка, — объяснил президент.

— Как, — вздрогнув, вскричал Аз, — так высоко поднимается здесь вода?

— Этим футштоком, — сказал президент, — измеряется не уровень воды, а зазор между самой низкой и самой высокой географическими точками на нашей планете.

— Таким образом, — уточнил Этто, — мы сейчас находимся в самой глубокой долине этой планеты?

— Безусловно.

— А где самая высокая гора?

— В стране Практян.

— А есть ли другие народы на этой планете?

— Помимо нашего — только практяне, — объявил президент, — да и этого уже чересчур много.

«Так-так, дождались», — подумал Аз и схватился за покрытую шишками голову. — «Мои недобрые подозрения меня не обманули, на этой планете мы тоже огребем неприятности».

Тем временем президент пригласил их сопровождать его в Академию, которая, по его словам, находилась всего в нескольких шагах от следующего холма. Толпа начинала уже рассеиваться, и к президенту и двум землянам присоединился господин не менее почтенного вида, но еще старше, и представился предшественником президента.

— Обычно, — стал объяснять он слабым старческим голосом, — новый президент у нас назначается только после смерти старого. Но, так как мой язык отныне не столь резв, а президенту приходится много говорить, я ушел в отставку при жизни. А поскольку никто не знал, кем мне теперь следовало быть, пришлось сделать меня почетным президентом.

— И с тех пор, — добавил президент, — он больше болтает в день, чем я в неделю.

Между тем они достигли Академии.

— Но она же круглая, как шар! — воскликнул Аз.

Президент провел своих гостей в здание, которое и впрямь построили в форме сферы. Все вошли в его кабинет, который имел форму полушария и в котором находилось несколько опять же полушарий, побольше и поменьше, срезом вверх, которые служили столами или сидениями. Президент пригласил Этто с Азом занимать места и, как и его предшественник, опустился на одно из небольших полушарий. Аз поставил свой рюкзак и захотел так же непринужденно устроиться поуютней, но, едва он сел на вертлявое сооружение, как опрокинулся назад и сильно ударился о землю.

Несмотря на то, что даже Этто слегка улыбнулся, оба почтенных господина не изменились в лицах. Аз выругался про себя и предпринял вторую попытку занять предложенное место. Теперь, однако, он действовал более осторожно и постарался правильно распределить свой вес, что ему удалось только на миг, после чего он, дико замахав руками в воздухе, снова опрокинулся, на этот раз вбок. Аз чертыхнулся про себя еще яростнее, но все же не сдался и сделал еще одну попытку, и нельзя сказать, чтобы опять потерпел неудачу; но когда Аз, в этот раз сумевший усесться не шатаясь, поаплодировал себе и оглянулся на Этто, он, естественно, потерял равновесие и снова упал. Тогда Аз решительно развернул полушарие срезом вниз, и присел на округлый верх.

— Когда что-то не работает, как оно есть, то перевернутое строго наоборот — обычно срабатывает, — сказал Аз, — давно такое замечено.

— Как «оно есть», «оно» все же работает лучше, — возразил президент, сидя на своем полушарии по-турецки, — просто нужно слегка покачиваться, а не сидеть неподвижно.

Этто, даже не пытаясь взобраться на одно из неустойчивых сооружений, опирался подбородком на руку и размышлял надо всей этой шаровидностью.