Со звездой на ниточке

— Нам нужно просто разрезать планету пополам, чтобы теориты были с одной стороны, а практяне — с другой. Ни те, ни другие долго на отдельной половине планеты не проживут, и ни одни из них не смогут собрать половинки самостоятельно. Поэтому они будут вынуждены работать вместе. И если они объединятся по ходу этой грандиозной работы, они останутся объединенными на все грядущие времена.

— Чего же еще мы ждем? — крикнул Аз и поспешно расстегнул рюкзак, чтобы дать автомату задание.

Этто тем временем запустил двигатели и поднял ракету ввысь, откуда он мог хорошо видеть планету и верно разделить ее на две равные половины. Аз прочел код, рассчитанный автоматом; Этто выставил его на трости, залез на крышу ракеты и нажал пусковую кнопку. В тот же миг планета как бы слегка задрожала и аккуратно разделилась на две половинки, которые отошли друг от друга на расстояние, позволяющее перекрикиваться, и, чуть-чуть пошатываясь, остались в этом положении.

— Сказал бы мне кто, — задумался Аз, — сколько времени потребуется теоритам, чтобы доискаться, какая энергия удерживает две половинки разделенными.

— Пожалуй, определенное время им потребуется, — предположил Этто, — и еще какое-то пройдет, прежде чем практяне создадут технические средства для практической работы с этой энергией. Однако невыносимое раскачивание обеих половинок планеты со временем заставит нынешних противников объединить свои качества-противоположности в единое гармоничное целое, и тем самым стать образцовым соответствием эстетическому принципу.

— Может быть, мы вернемся сюда еще разок попозже и глянем на них, а они уже стали образцом эстетичности.

— Все может статься, — сказал Этто, — но это не слишком вероятно.

— Это, ясное дело, маловероятно, — заметил Аз и пощупал свои шишки, — но я переживал и менее вероятные вещи. И, может статься, доживу и до того, что не получу колотушек совсем, и от звезды мы избавимся. Жаль, что на этот раз так не вышло, хотя мы были к этому близки.

Страна Надежности

Земляне со звездой на буксире добрались до нового небесного района и с помощью левого глаза Напа выискали долгожданную планету, на которую без промедления высадились. Они покинули ракету и огляделись. Местная природа ненавязчиво раскинула перед ними свои богатства — она была ни слишком скудна, ни чересчур пышна; и животные, которые немедленно собрались вокруг путешественников, вели себя ни стеснительно, ни назойливо, ни сколько-нибудь угрожающе.

— Кажется, — сказал Аз, — в этом мире наконец-то сыскался уютный уголок, и если вы, ваша ученость, не будете лезть со своими безусловными принципами, я, быть может, на сей раз уйду отсюда без колотушек.

Вместо ответа Этто энергично покрутил в воздухе своей магистерской тросточкой и зашагал длинными ногами вглубь страны. Азу ничего не оставалось делать, только лишь вскинуть на себя рюкзак с автоматом и топать за ним. Кто-то из стоявших вокруг животных непринужденно пустился им вслед, а смахивающая на ворона птица обогнала их и впорхнула через открытое окно дома, появившегося впереди.

— Видимо, хочет предупредить о нас, — решил Аз.

И в самом деле, из дверей вышла пожилая женщина и очень просто сказала путешественникам, что рада им. Они вступили в гостеприимный дом и тут же оказались в большой комнате, которая, похоже, была кухней, гостиной и столовой сразу, и в ней находились не меньше дюжины человек разного возраста. Большинство из них сидели и весело беседовали за длинным столом, стоявшим вдоль комнаты перед столь же длинной пристенной скамьей. С другой стороны расположилась большая печь, к которой справа и слева примыкали два широких буфета. Перед печью, однако, стояла ванна, в которой сидел, судя по возрасту, дедушка всей семьи, курил трубку и перешучивался с детьми, играющими перед ванной.

После того, как Этто и Азу сказали, чтобы они чувствовали себя как дома, их предоставили самим себе. Похоже, в этой стране было принято не докучать гостю, а оставить его делать что вздумается. Поэтому, пока Этто прислонился к дверному косяку и оперся подбородком на руку, Аз поставил свой рюкзак рядом с ванной, уселся на него, глянул на детей, играющих у его ног, и завел неторопливый разговор с дедушкой, купавшимся в ванне.

— Ванна, — начал Аз, — в ней всегда чувствуется что-то уютное, особенно — когда вокруг тебя вся семья.

— Это верх удовольствия, — сказал дед, дотягиваясь до младшего из детей и утирая ему нос. — В ванне постоянно кто-то сидит, но в основном в ней сижу я.

— Если так часто сидеть в горячей воде, — поинтересовался Аз, — разве это не влияет на кожу?

— Она к этому привыкает, — дед с силой затянулся из трубки и пустил красивое облачко посреди комнаты. — И для ногтей это просто идеально. Они всегда замечательно гибкие, и не обламываются. Я не упомню, когда в последний раз ломал ноготь.

— А как насчет ногтей на ногах? — спросил Аз.

— То же самое.

— Приятно слышать, — сказал Аз.

— Вы не отсюда? — спросил старик.

— Мы пришли с Земли, — поделился Аз. — Мы находимся в эстетическом путешествии, но пока нам не особо везет.