Собачья работа

– Но я вернулся, а оборотень…

– Он пропал. Удрал, скрылся, но далеко ему не уйти. Я иду по следу, и если кто-то уверен, что меня так легко с него сбить, он очень сильно ошибается!

Я вдруг почувствовала неладное. Уж слишком спокойным был голос рыцаря-охотника. Время словно остановилось и сделалось вязким и упругим.

– Я не понимаю, – прозвучал в тишине напряженный голос княжны Ярославы, – что тут происходит?

– Происходит, ясная панна, то, что здесь и сейчас я пытаюсь установить истину, – ответил брат Домагощ, не глядя на девушку. – Четыре месяца назад в наш орден был отправлен запрос – в окрестностях Пустополя расплодились волкопсы. Обычно считается, что волкопсы – это всего лишь помесь волка и собаки. Да, среди них встречаются такие, но на самом деле все намного глубже и сложнее. Волкопсы – свита оборотней. Слышали сказки про Князей Волков? «Ах ты, Белый Волк, над волками князь!» – процитировал он. – Правда состоит в том, что и у обычных волков могут рождаться волкопсы – они служат как бы знаком того, что скоро поблизости появится оборотень. С обычными волкопсами легко справиться, устроив охоту. Но вот с теми, кто пришел как свита Князя Волков – на порядок сложнее. Такие твари намного опаснее. Весной они не разбиваются на пары, а продолжают бегать стаей, состоящей только из крупных кобелей. Я бы мог рассказать вам многое – в анналах ордена собраны многочисленные свидетельства старины. Мифы и легенды не всегда суть сказки для взрослых. В них скрыта реальная история народа. Но вам, простым людям, – он шутливо поклонился слушателям, – достаточно знать лишь то, что есть те, кто зорко стоит на страже и следит за равновесием мира. И на этой земле для тех, кто приходит из иных миров, места нет… Но хорош, очень хорош. – Обратившись к князю, «подорлик» окинул его быстрым взглядом с ног до головы, словно жеребца на ярмарке. Я бы не удивилась, если бы он полез щупать мускулы и считать, все ли зубы на месте. – Красавец! Просто красавец!

Я ощутила что-то вроде укола ревности и гордости. Сам брат Домагощ тоже был симпатичным мужчиной, но здесь и сейчас стало ясно, что он имел в виду совсем не внешнюю привлекательность. А Витолд был моим мужчиной, и отдавать его кому-то еще я уже не хотела. Тем более – этому…

– Не подскажешь, как тебе это удалось? – Брат Домагощ сделал несколько шагов, обходя князя со спины.

– Что? – Тот развернулся на месте, чтобы держать противника в поле зрения. Опять на ум пришло сравнение с хищником – только теперь уже два зверя кружили, оценивая силы соперника перед схваткой. И как-то сразу стало ясно, что битва будет не из-за самки или охотничьих угодий, а за жизнь.

– Вернуться.

– Я никуда не уходил. И по какому праву вы говорите мне «ты»?

– По такому, что я знаю о тебе кое-что особенное… Ты что, ничего не помнишь?

– Нет. А о чем речь?

– Ну, это нормально в твоё… то есть в вашем состоянии. Ты же не должен был вернуться. Как такое получилось? В конце цикла… Я сам видел остатки мяса… Это невозможно! Невероятно!

– Я не понимаю, – внешне князь оставался спокойным, и голос его звучал ровно, но было видно, как тихо сжались кулаки.

Остатки мяса… мяса?

– Сейчас поймешь…

До меня дошло чуть раньше, чем до остальных. Я качнулась вперед, делая шаг, и тут же крепкая рука вцепилась в локоть, поддерживая и удерживая.

А «подорлик» вдруг сделал шаг и извлек из-за пазухи что-то небольшое, подвешенное на шнурке. Косточка.

– Ч-что это? – отпрянул Витолд.

– Ничего особенного. Маленькая проверка…

С этими словами брат Домагощ мгновенно накинул на шею князя петлю.

Тонкая бечевка натянулась, и князь внезапно дернулся, выгнувшись дугой.

Я с криком рванулась вперед, но пальцы Тодора уже сомкнулись на моих локтях. Рыцарь был очень силен. Он просто повис на мне, оттаскивая назад, так что осталось лишь смотреть, как корчится в судорогах Витолд. Схватив себя за горло, тот пытался порвать удавку, но внезапно лицо его потемнело, князь завыл и упал на колени, а потом завалился набок, дергаясь всем телом.

Отступив на шаг, «подорлик» вскинул руку и стал монотонным голосом негромко начитывать какое-то заклинание. Я не понимала ни слова и не поняла бы, даже если бы он вещал сейчас на понятном языке. Но под действием этих чар князь начал меняться. Он перекатился на спину, уперся затылком в пол и выгнулся так, что казалось: еще чуть-чуть, и сломается спина. Рванул на себе рубашку, раздирая в клочья. Забил ногами. Волоски на руках и ногах стали темнеть, на глазах превращаясь в самую настоящую шерсть. Тело менялось. С жутким хрустом выдвинулись вперед челюсти, внутри мелькнули клыки…

Я многое видела, но от этого зрелища внутри все похолодело, а низ живота заныл от неожиданной резкой боли, как при месячных. Если бы Тодор не удерживал меня, наверное, рухнула бы на пол. А так вцепилась в руки мужчины как в единственную опору, с легким ужасом и одновременно облегчением чувствуя, как под штаниной что-то теплое стекает по ноге. Рядом, уткнувшись носом в подол материнской юбки, тонко визжала Агнешка.