Собачья работа

Большую часть внутреннего пространства занимали перевернутые лодки, несколько пустых бочек и сети. Мелкая утварь была разложена на полках. «Ястреб» осмотрел сарай, попытался пробраться к задней стенке и остался доволен:

– Если что, можно отсидеться!

– Если что?

– Если кто, – рыцарь кивнул в сторону реки. – Сейчас еще рано, но, бывает, лоскотухи [5] вылезают на берег и в эту пору. С голодухи они готовы накинуться на любого, даже на женщину или ребенка!

Паж, мальчишка лет десяти, аж затрясся.

Сам «ястреб» оказался человеком бывалым. Не прошло и нескольких минут, как мы сидели у костра и делили поровну припасенную им снедь. Кроме хлеба и сыра у него нашлись репа и лук, а во фляге оказалось вино. Так что голодными не остались, а то, с какой готовностью он поделился со случайными попутчиками запасами, и вовсе расположило меня к нему.

После перекуса (назвать это ужином язык все-таки не повернулся) Витолд порылся в своих вещах, достав кусок глины, отсел ото всех поближе к воде и стал сосредоточенно мять глину пальцами. Никогда не видевшая ничего подобного, я подошла ближе:

– Что это?

– А, – он ненадолго оторвался от своего занятия, – так… не обращайте внимания, Дайна!

Что ж, не больно-то и хотелось! Я вернулась на свое место у костра, продолжая посматривать за подопечным. Сидеть было неудобно – одна нога вытянута на земле, другую подогнула под себя, позу так просто не переменишь. А уж о том, чтобы мгновенно вскочить, и речи быть не могло. Я, конечно, тренировалась падать и подниматься, но в результате уяснила одно – опора мне в этот момент крайне необходима. Или придется все делать медленно.

– Не беспокойтесь так за него, – сидевший рядом «ястреб», оказывается, тоже не сводил глаз с княжеской спины. – Вокруг все тихо.

– Откуда знаете?

– Чувствую! – Он запрокинул голову, шевельнул ноздрями. Сходство с охотящимся волком было таким, что на миг мелькнула шальная мысль – я вижу перед собой оборотня. Оборотня, который почему-то предал свою природу и стал охотиться на таких же, как он – своих сородичей.

– Что вы на меня так смотрите?

– Думаю… А можно узнать, кто вы?

– В смысле? – Он посмотрел в упор.

– Ну, как вас зовут? Ведь не «ястребом» же.

– Конечно нет, – истребитель нечисти отвернулся и уставился на огонь. – Приходя в орден, мы отрекаемся от своего прошлого и от своих имен. Это часто практикуется в сектах и никого не удивляет. Свои имена мы оставляем только для внутреннего употребления. Покидая Гнезда, мы становимся «ястребами» или кем-то еще, но не Раймонами, Вацлавами, Збышеками и так далее. Зовите меня Коршуном.

– О! – меня удивило это открытие. Про орден Ястреба в народе мало что знали доподлинно, питались слухами и сплетнями, распространяемыми «орлами». Эти, кстати, своих имен не скрывали. А вот чтобы из первых уст…

– А моего напарника по молодости лет можно звать Тювиком. Среди нас есть Тювики, есть Ястребы-Перепелятники, есть Тетеревятники… Зовите его Тювиком, он не обидится.

Я покосилась на собеседника. Да, надо признать, что прозвище Коршун ему подходит. Этот нос так походил на клюв хищной птицы, а еще в сочетании со светло-карими, почти желтыми глазами…

– А почему именно так, а не как-то иначе?

– Коршуны знают магию, – объяснил он. – Тювик – молодой, только-только оперившийся Ястреб, который проходит обучение у Коршуна. Поэтому мы всегда ездим парами – Коршун и Тювик. Еще вопросы будут?

– Ну, – сначала действительно не хотелось разговаривать, но раз у рыцаря такое настроение, почему бы не спросить, – на войне бывало, что некоторые «ястребы» сражались и на стороне врага. Король даже особым указом объявил всем амнистию, ибо истреблять расплодившуюся за эти годы нечисть и нежить оказалось важнее. А…

– Я? – Он усмехнулся и подкинул в костер еще пару сучьев. – Я как раз и попал под амнистию, – Коршун посмотрел на мое лицо и добавил, догадавшись о следующем вопросе: – Причина самая простая – деньги.

– Что?

– Наш орден полулегальный. «Орлы» – они состоят на службе у государства, им платят из королевской казны. Кроме того, стать «орлом» почетно, это дает определенные привилегии перед законом, и многие отпрыски знатных родов мечтают получить белые плащи. Приходя в орден, они платят большой вступительный взнос деньгами или недвижимостью – чаще всего это замки, поместья, доходные дома в крупных городах. А мы вынуждены сами зарабатывать себе на хлеб. Мы – конкуренты «орлов». А у нас народ неохотно платит за то, что можно получить задаром, поэтому «ястребов» не любят. А самое главное, – он подмигнул, – мы не платим налоги! И когда лично мне предложили кругленькую сумму в пятьдесят злотых за год, я согласился.

– Предать свою страну?

– За большие даже для Коршуна деньги, заметьте! Или вы из тех наемников, которые сражаются только за идею?

Пришлось проглотить оскорбление. Хотя он прав – мне позарез нужны эти восемьдесят злотых. Я даже мысленно сравнила мой предполагаемый гонорар с тем, что предлагали враги этому рыцарю, и порадовалась тому, что не продешевила.