Собачья радость

— Граждане, да что же это.., да как же.., что же теперь со мной будет?

— Что будет? — Димыч пожал плечами. — Это прокурор решит, что с тобой будет.

Затем он с прежним скучающим выражением посмотрел на свою жертву и негромко сказал:

— Серый, выйди-ка на пару минут…

И Сычову с собой возьми. Посидите на кухне, что ли, о жизни поговорите…

Понятливый Иванов С. И, моментально выскочил из комнаты, прихватив с собой совершенно не расстроенную хозяйку квартиры, и плотно закрыл за собой дверь.

Димыч тут же приблизился к задержанному и задушевным голосом объяснил ему, что тот может очень даже просто облегчить свою участь, если согласится время от времени выполнять некоторые поручения соответствующих органов, в частности, информировать о поступках и высказываниях своих коллег и знакомых, то есть работать стукачом, или по официальной терминологии — сексотом.

Задержанный страшно обрадовался, потому что и так уже выполнял похожие поручения по душевной склонности, и немедленно дал безоговорочное согласие.

— Так что, вы не дадите хода этому протоколу? — с надеждой проговорил он и протянул руку за страшной бумагой.

— Не дадим.., пока, — строго ответил Димыч и, аккуратно сложив бумагу, спрятал ее в карман пиджака. — Этот документ. полежит у нас как гарантия вашей искренности и готовности к сотрудничеству! — произнес он красивую, заранее заготовленную фразу.

Шантажиста отпустили, и он помчался домой, не чуя под собой ног.

О своих планах относительно Ирмы он на некоторое время забыл, но будучи человеком и жадным, и последовательным, вспомнил примерно через месяц, когда окончательно прошел ужас от пережитого.

Он снова подкараулил Ирку и поинтересовался, приготовила ли она деньги. Но девушка посмотрела на него с неожиданной спокойной твердостью и спросила, неужели он хочет, чтобы был дан ход протоколу о задержании в квартире О. А. Сычовой? Наш храбрец задрожал, побледнел, потом позеленел, попятился и спросил Ирку севшим от испуга голосом:

— Так ты, выходит…

— Выходит, — спокойно ответила та.

Больше она его не видела.

* * *

— Да, — вымолвила Лола после долгого молчания, — очень занятная история.

Однако, насколько я могу предположить, произошла она лет десять назад?

— Двенадцать, — с готовностью ответил Леня, и Лола снова почувствовала болезненный толчок где-то в области желудка — таким образом ее чувствительная и тонкая актерская душа давала понять, что она глубоко страдает.

Лоле очень не нравилась такая хорошая память Маркиза, ей очень не нравилось его пристальное внимание к этому делу, связанному с его давней приятельницей. То есть это он так говорил — про приятельницу, а на самом деле там точно была любовь. Причем, делая скидку на достаточно юный возраст, любовь страстная.

А старая любовь, как известно, не ржавеет, — вспомнила Лола народную мудрость.

Словно в ответ на ее невысказанные опасения, Маркиз извиняющимся тоном сказал:

— Всем известно, что мы не очень хорошо относимся к тем, кто в свое время сделал нам добро, и просто обожаем тех, кого мы сами облагодетельствовали. Именно поэтому я просто не могу упустить такой случай. Ирме Модестовой грозит нешуточный срок.

— Откуда ты знаешь? — встрепенулась Лола. — Откуда ты вообще знаешь все подробности этого дела? Ведь ничего такого не говорилось ни в газетах, ни по телевизору…

— Я разговаривал с Шапиро, это ее адвокат, очень хороший.

— Да знаю я, кто такой Шапиро, уж как-нибудь! — отмахнулась Лола. — И вот что тебе скажу: если твоя бывшая любовь в состоянии нанять такого дорогого адвоката, то дела ее не так плохи.

— Так-то оно так, — с легким неудовольствием согласился Леня, — но дело в том, что у этого Модестова вдруг возникла первая жена и дочь от первого брака. То есть жена-то бывшая, а дочь настоящая.

И дочь эта нашла себе какого-то влиятельного покровителя и нажимает теперь на все пружины, чтобы Ирку засудили, потому что там имеет место весьма приличное наследство. То есть если Ирку посадят, то все отойдет предприимчивой доченьке. Так что, боюсь, даже Шапиро не сможет помочь. Либо же Ирке придется отдать все, все деньги, чтобы отмазаться.

— Ну на крайний случай и такой выход подойдет, — неодобрительно протянула Лола, — если впереди маячит тюрьма, никаких денег жалеть не нужно.

— Тебе легко говорить! — Леня слегка повысил голос. — Но почему она должна оставаться нищей, да еще и с погубленной репутацией, если она не убивала собственного мужа?

— Откуда ты знаешь? — процедила Лола. — Откуда ты все про нее так хорошо знаешь? Ты что, навещал ее в следственном изоляторе?