Собачья служба. Истории израильского военного кинолога

Таким образом, память о национальной трагедии переходила такой эстафетной палочкой от старших младшим, и эта печальная традиция существует и поныне. Настолько сильным был удар по еврейскому народу. Есть в Израиле выражение «Никогда больше». Его смысл понятен всем. Никогда больше евреи не будут беззащитными. Никогда больше они не будут безропотно следовать, как овцы на убой. Никогда больше не повторится трагедия Бабьего Яра и Варшавского гетто. Теперь евреи смогут себя защитить. Теперь у них всегда будет свое государство, а в нем — сильная армия. Именно потому, что у нас не было своего государства и своей армии, и стала возможна трагедия Холокоста. Дважды повторять эту ошибку мы не намерены. Даже я, представитель третьего-четвертого поколения после Холокоста, видел, служа в армии, как история еврейской трагедии влияла на солдат. Помню, как в самые трудные моменты, например, на финише марш-броска, когда сил уже практически нет, а легкие с хрипом втягивают в себя воздух, ты вспоминаешь фильмы о Холокосте. Вспоминаешь о своей прабабушке, практически вся родня которой была уничтожена — расстреляна, сожжена, задушена в газовых камерах. И ты на миг представляешь, что бы эти безвинно убитые люди подумали, увидев тебя, их потомка, облаченного в форму армии СОБСТВЕННОГО государства, хорошо вооруженного, сытого, натренированного, обученного, способного защитить их. Как бы они порадовались за своих еврейских граждан, которым больше не надо с ужасом ждать высылки, издевательств, уничтожения, которые не должны нашивать на одежду желтые звезды Давида в качестве опознавательных знаков. Наконец-то их народ имеет свою землю, свое государство, крепкое, сильное, способное противостоять любым недругам. И эти мысли придают тебе силы! Я знаю, что не только меня посещали такие мысли.

Холокост украл у людей, переживших его, не только родных, близких, детей, не только здоровье и спокойный безмятежный сон. Он украл у них и способность спокойно произносить отдельные слова. Люди больше не могли произнести «поезд», «рейс», даже находясь в полной безопасности на уже своей земле в Израиле. Только услышав эти слова, они впадали в панику, их начинала бить дрожь. Потому что для них это были не слова, а ключи, которые приоткрывали двери в ужасное прошлое, в кромешный ад.

И одним из таких слов было, увы, «собака». Ее лай, когда проводились облавы, когда людей гнали в концлагеря, к расстрельным рвам, к дымящимся печам крематориев, навсегда вгрызся в их память. Этот ужас только приблизительно можно представить, посмотрев художественные и документальные фильмы о Холокосте.

Конечно, все понимают, что эти умные животные ни при чем. Собака выполняет те команды, к которым ее приучил человек. Но этот лай оставил нестираемый негативный след в нашем обществе.

И по этой трагической причине не могло это негативное отношение к собакам не повлиять на отношение к нашему кинологическому спецподразделению. Мне кажется, именно поэтому оно до 1980 года было строго засекречено. Только чтобы не говорить людям, что и в израильской армии используют собак для борьбы с людьми. Такая информация могла вызвать шок у переживших Холокост, пробудить в них самые ужасные воспоминания, поднять из глубин небытия такие подробности из событий военных лет, которые по сей день вызывают содрогание. Да, сейчас ситуация совершенно иная. Но я уверен, что даже мысленный возврат в то страшное время был бы слишком тяжел. И даже сейчас, после героической смерти Томми и других собак Окец, своими жизнями доказавших, что в израильской армии собаки находятся на стороне Добра, бойцы нашего подразделения все равно очень стараются исключить малейший повод для негативного отношения к этим животным, для постыдной клеветы в других странах на израильскую армию и израильских солдат. Мы не даем ни единого повода провести аналогии между использованием собак в ЦАХАЛ и использованием собак нацистами.

Такие предосторожности выливаются в определенные правила задействования боевых собак. Они никогда не используются против демонстраций. Даже когда проходили демонстрации палестинцев в Иудее и Самарии, больше похожие на погромы, их там не было. Использование собак против мирных людей, даже враждебно настроенных против страны, в которой они живут, в Израиле неприемлемо.

В двухтысячных годах, когда между Египтом и Израилем еще не существовало забора, в Африке вспыхнуло множество конфликтов. Один из них — это, конечно же, тот, что произошел в Дарфуре, превратившийся в геноцид. Другой конфликт — война в Судане. Сотни тысяч людей вынуждены были покинуть свои дома и остаться без крова и средств к существованию. Но мировое сообщество предпочло всего этого не замечать и оставаться в стороне. (Увы, многими политиками уроки Второй мировой войны стали забываться. А теперь еще появилась масса нелюдей, отрицающих само существование Холокоста как такового! Мол, выдумка сионистов!)