Собачий поцелуй (СИ)

— Позовёте меня, когда мистер Блэк вернётся с мистером Люпином. Надеюсь, с ними всё хорошо, — тихо проговорила мадам Помфри и скрылась в своей комнате.

Оливия присела на свободную кровать, ощущая, как наваливается усталость. Ей безумно хотелось коснуться больной головой подушки и тут же уснуть, но у неё вряд ли бы получилось. Страх за Сириуса холодной волной прокатывался по позвоночнику, заставляя девушку сжимать край простыни влажными пальцами. Ей всё представлялось, на что способен Фенрир, тем более в обличье волка, и её начинало тошнить. Тогда она прикрыла глаза и стала делать то, чего никогда не делала прежде — молиться.

У волшебников это было не принято, но Аделин рассказывала ей о религиях маглов и о разных богах, о том, как люди обращались к ним за помощью. Девушка понятия не имела, как это делается, поэтому просто повторяла про себя одно и то же: «Пусть с ним ничего не случится, пусть с ним ничего не случится». Она даже не была уверена, что это можно было назвать молитвой, но она сосредоточила всю свою внутреннюю силу на этом простом действии, представляя, как вместе со словами посылает импульсы куда-то в небеса. Её это немного успокаивало.

Она не заметила, как задремала. Её разбудил шум: торопливые шаги, беспокойные голоса. Оливия распахнула глаза, подскакивая с постели, и увидела, как какой-то человек поднёс Люпина к койке и уложил его туда. Человек повернулся в профиль, и Розье узнала в нём Чарли Ардента. Рядом с ним, сцепив руки в замок, стояла Макгонагалл. Помфри уже занималась Ремусом. Она придерживала его голову и вливала в приоткрытый рот содержимое ярко-оранжевого пузырька. Парень закашлялся, жидкость частично пролилась ему на подбородок.

Спросонья Оливия совсем плохо соображала. Ей казалось, что она проспала всего несколько минут, на деле же прошло много часов, судя по тому, что Люпин уже был человеком. Она подошла к окну, отогнула край плотной занавески — там уже вовсю брезжил рассвет, а значит утро давно наступило. Розье повернулась к остальным, никто будто бы не замечал её присутствия. Её вдруг забила мелкая дрожь, когда она осознала, что не видит здесь Сириуса. Помфри обрабатывала раны и синяки на теле Ремуса, он стонал и шипел от боли, находясь где-то на границе сознания.

— А где Сириус? — спросила Оливия у Чарли, который сейчас отошёл к противоположному окну. Подходить с расспросами к Макгонагалл девушке как-то не хотелось, и она решила обратиться к мистеру Арденту.

— А? — рассеяно переспросил мужчина, вперив усталый взгляд в лицо когтевранки. — С ним всё в порядке. — Спазм моментально выпустил Оливию из своих лап, позволяя ей вдохнуть полной грудью.

— Слава Мерлину, — прошептала она, опускаясь на подоконник рядом с учителем. — Тогда где же он?

Чарли не успел ничего ответить. Двери Больничного крыла распахнулись, на пороге стоял мистер Блэк собственной персоной. Оливия живо спрыгнула с окна и кинулась ему на шею, чуть не сбив с ног. Он пошатнулся, но быстро сообразил, что к чему, тут же крепко прижав девушку к себе. От него пахло кровью и взмокшей собачьей шерстью, драная мантия была вся в грязи, но Оливии было всё равно. Главное, он был жив.

— Всё нормально? — спросила девушка, не отнимая от него рук.

— Да, — ответил Сириус. — Только мы упустили Сивого.

— Не говори, что ты пытался его поймать.

— Я и Чарли, — кивнул Блэк. Он прошёл внутрь помещения, Оливия последовала за ним. — Дамблдор послал сову в Министерство, но слишком поздно. Сивый сбежал. С ним были и другие волки, что-то типа его стаи.

От Оливии не укрылось, как Сириус брезгливо сморщил нос на последних словах. Она задала вопрос, боясь услышать на него ответ:

— А что он делал в этих краях? Чего хотел?

— Попасть в Хогвартс, я полагаю, — сухо ответила Минерва, и девушка посмотрела на неё, ощутив новую волну страха. В тёмных глазах профессора тоже мелькала тревога, но она искусно её скрывала. — Но это невозможно. Школа неприступна, — заверила она.

Макгонагалл расправила тёмно-зелёную юбку из тартана и подошла к Петтигрю, подзывая к себе Блэка. Оливия слышала обрывки фраз деканши Гриффиндора. Она строго отчитывала их за неосторожность, но тут же в её голосе появлялась едва заметная мягкость, выдававшая её беспокойство за подопечных. Женщина освободила их всех от занятий на завтра, точнее, уже на сегодня. Розье не поняла, относилось ли это и к ней тоже. Она ведь была с другого факультета.

— Вас это тоже касается, мисс Розье, — очень вовремя добавила Макгонагалл, повернувшись к девушке. — Вам всем следует отдохнуть. Всё равно в таком состоянии от вас будет мало толку.

Минерва покинула Больничное крыло, Чарли ушёл вслед за ней после того, как мадам Помфри осмотрела его и убедилась, что ему не нужна помощь. Потом она заметила, как Оливия морщится, и выпытала у неё признание: её голова до сих пор раскалывалась, а перед глазами всё ещё появлялись световые мушки.