Собачий рай

Сегодня Надежда Романовна была любезнее и даже, открыв перед Самоваровой калитку, слегка улыбнулась.

– Рада вас видеть, – упало из ее узких губ сдержанное, но уже не такое ледяное.

Следуя за генеральской дочерью по серой мощеной дорожке, Варвара Сергеевна внимательно изучала участок. Сомнений не было, здесь хозяйствовал педант. И как мог он допустить в этом идеально вылизанном, ухоженном пространстве развеселые посиделки с гитарой?!

Слева от дома, на противоположной стороне от бани, виднелась небольшая беседка – крытая, увитая по бокам аккуратно подстриженным плющом. В беседке между двух длинных лавок стоял деревянный уличный стол.

Насколько можно было разглядеть на расстоянии, стол был чист и пуст.

Беседка граничила с соседским забором, сквозь который, через один участок, принадлежавший семье, которая приезжала в поселок только летом на выходные, и то не всегда, доносились до Ларисы и Наташи утренние скандалы и вечерние песнопения.

Прежде чем осмотреть дом, Варвара Сергеевна решила задать несколько вопросов.

Женщины прошли на балкон, примыкавший к кабинету покойного.

От кофе Варвара Сергеевна отказалась, но попросила, захватив с собой портсигар с папиросами, дать ей пепельницу.

– На айкос не пробовали перейти? – вставив стик в мундштук, спросила, слегка поморщив от дыма папиросы маленький нос, «генералка».

– А отец ваш? Не пробовал? – вяло отбилась Варвара Сергеевна.

Это дурацкий вопрос в последнее время не задавал ей только ленивый.

– В последние годы он почти не курил. А если уж позволял себе, то только сигареты. Он был ретроградом до мозга костей. – Лицо Надежды Романовны напряглось. – Только в некоторых вещах позволял себе… – тут оно брезгливо скривилось, – гадкое баловство.

– Например?

– Например, имея ключи от моей городской квартиры, водил туда проституток! – огорошила неожиданным признанием «генералка».

Варвара Сергеевна заметила, что собеседница с трудом подавляет гнев – на висках обозначились вены, уголки плотно сжатого узкого рта опустились. Тем не менее лед тронулся – пошли эмоции, а с этим уже можно было работать.

– Как часто?

– Не знаю. Думаю, нечасто. Несколько раз в год.

– И как вы об этом узнали?

– Я снимаю квартиру в приличном жилищном комплексе, там на каждом углу камеры.

– Почему вы решили их просмотреть?

Пепел от папиросы случайно упал на джинсы – самые классные, но все еще не стиранные. Постеснявшись сдуть пепел, Варвара Сергеевна смахнула его пальцем – на ткани образовалось серое пятно.

Откуда-то со стороны леса раздался истеричный крик вороны, где-то рядом у соседей противно жужжала газонокосилка.

Надежда Сергеевна глядела зло и выжидающе.

Процесс был запущен – Варвара Сергеевна, хорошо осознавая, что впереди будет много боли, потихоньку подключалась к «генералке».

– Потому что я чувствовала – он бывает там не один. Я часто в разъездах, он когда-то настоял, что квартиру нужно проверять, вот я и отдала ему ключи. К тому же там сейф, много-немного, но наличка всегда есть, лежат и документы.

Рассказывая о покойном, Надежда Романовна избегала слова «отец».

– И как вы поняли, что он водит туда проституток?

– Во-первых, почувствовала нутром. Возвращаясь в квартиру, время от времени ощущала на стенах и мебели тяжесть чужой, мерзкой грязи. Кидалась проветривать помещение, а сама уходила ужинать в ресторан с кем-то из знакомых или даже одна. Пару раз, видимо, когда торопился, он оставил улики: я нашла между матрасом и рейками кровати дешевую сережку, а за телевизором в гостиной пробку от шампанского.

– Почему вы так уверены, что это были именно проститутки? По видеофиксации камер наблюдения такое понять сложно.

– Консьерж внизу. Ему, то есть им, это два разных консьержа, тоже так показалось: знаете, повадки, манеры. От этих девиц всегда исходит что-то, что их сразу выдает. И вот еще: несмотря на боевой раскрас, им было не более двадцати…

Варвара Сергеевна видела, что теперь «генералка» готова разрыдаться от бессильной, переполнявшей ее ярости и от обиды, вероятно – за мать.

Смягчив голос, Самоварова спросила:

– Марта Андреевна знала?

– Нет.

– Почему вы не стали делиться с ней своими подозрениями?

– Щадила. Ей было с ним нелегко. Очень. Всегда. Да… и еще: в последний год это вдруг прекратилось.

Надежда Романовна встала с кресла:

– Вы не против, если я налью нам коньяку?

– Я на работе, а вы, если хотите, выпейте.

* * *

Осмотр кабинета Полякова, остальных комнат и подсобных помещений дома дал Самоваровой множество мелкой информации, которую необходимо было проанализировать.

В ящике стола она нашла ежедневник с короткими записями, на которые почему-то не обратили внимания представители следствия.

Напротив каждой субботы месяца (за исключением тех, что падали на длинные праздники) значилась пометка из цифр. В основном – плюс и следом пятизначная или четырехзначная цифра, реже – цифры со знаком минус, например: «-7000, +18000».

На последней странице были тщательно выписаны и закрашены синей ручкой четыре символа – четыре масти игральных карт.

Ни имен, ни фамилий, ни каких-либо слов в ежедневнике не было.