Собачий вальс

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Не знаю… Да нет, не может быть. Вот и по телевизору говорили — призрак лазит по Европе…

ВЕРА: Нашел чему верить.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: А зачем ему нас дурить?

НИКОЛАЙ: Подождите (выпивает), сейчас я ему кое-что скажу.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Лучше давайте его сигаретой прижжем!

НАДЕЖДА: Дядя, ты что, дурак? Я запах подгоревших котлет не переношу!

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ(с энтузиазмом): А давайте сделаем ему укол из коньяка!

ВЕРА: Куда?

НИКОЛАЙ: Как в «Гамлете» — в ухо!

НАДЕЖДА: Ладно, его и так здесь каждый день колют. Капельницами с физиологическим раствором. Он же на них живет.

ВЕРА: И что?

НИКОЛАЙ: И ни-че-го.

НАДЕЖДА: Вот… Значит, надо что-то делать! Отключим аппаратуру?

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: И все дружненько сядем.

НИКОЛАЙ(кивает): Точно. Лет на 25, по статье.

НАДЕЖДА(с вызовом): А я этих статей не знаю!

ВЕРА: Незнание не освобождает от ответственности!

НИКОЛАЙ: Зато знание — освобождает.

ВЕРА: Ну да! Так срок же на всех поделят.

НИКОЛАЙ: За групповое? Солнышко, его на всех умножат!

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ(Вере): Кстати, если он сейчас окочурится, ты в этом платье будешь смотреться как-то не к месту.

ВЕРА: А у меня черное всегда с собой (достает из сумочки и показывает).

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Предусмотрительность — ваша семейная черта…. Тогда может кто собой пожертвует?

НАДЕЖДА: Может. Вот ты как бывший коммунист, пойдешь первым! Нажмешь на кнопочку, а нас в это время не будет. Мы будем тебе передачи носить. Даже черную икру!

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Спасибо! Я на диете! Лучше мы тебе!

НАДЕЖДА: Где ты на икру деньги возьмешь! Он все оставил мне!

ВЕРА: Нет, мне!

НИКОЛАЙ: Он сам говорил, что…

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ(перебивает, нервно): Да лучше я 25 лет по субботам похожу в больницу, чем ваши передачи есть. Кстати, ты, Верочка, моложе всех… Когда выйдешь — вся жизнь впереди…

НАДЕЖДА: Дядя, ты зачем опять о возрасте!

ВЕРА: Ну нет, я точно не могу.

НИКОЛАЙ: Почему?

ВЕРА: Потому что я хотя бы красивая, а Вас не жалко.

Сергей Петрович берет бутылку, наливает всем и, не дожидаясь остальных, опрокидывает рюмку сам.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: А давайте про эвтаназию подумаем!

НАДЕЖДА: А давайте будем закусывать (передает ему тарелку с бутербродами).

Надежда выпивает с остальными. Все закусывают и разговаривают.

ВЕРА: Он же не просит эвтаназию, он в коме.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Родственники просят. Мы то есть. Напишем коллективное письмо…

НАДЕЖДА: И нотариально заверим.

ВЕРА: Если надо, сотрудники его подпишутся.

НАДЕЖДА: А он (показывает на Евгения Петровича) подтвердит. Папа, ты согласен на последний укольчик?

Все смотрят на безмолвное тело.

НАДЕЖДА: Ну вот, молчание — знак согласия.

НИКОЛАЙ: Все равно, врачи должны подтвердить.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Может, договоримся с врачихой?

НИКОЛАЙ: Свежая мысль. И что мы ей предложим?

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Деньги.

НИКОЛАЙ: У его врачей такие зарплаты, что ей выгодней за ним 25 лет ухаживать.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Давайте я с ней закручу, она в меня влюбится и все сделает!

Николай поперхнулся от неожиданности, Вера бьет его по спине.

НАДЕЖДА: Ага! Дон Жуан снова с нами… Импотент, она в тебя через 25 лет влюбится! Мы к тому времени погибнем здесь. Я в этом аду долго не выдержу.

НИКОЛАЙ: В аду… В раю… Все хотят в рай… (идет к вазе, берет ее, чтобы вынести) Хотя рая на земле нет, но уголки его имеются… Что же все-таки написано в завещании?

ВЕРА: В смысле?

НИКОЛАЙ: Почему мы решили, что наследник обязательно кто-то из нас?

ВЕРА: Кто же еще?

Николай переглядывается с Сергеем Петровичем.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ(после паузы): Да, Верочка, плохо ты знаешь нашего… своего мужа.

НАДЕЖДА: Дядя, перестань! Тем более, значит, нужно скорее….

ВЕРА: А вдруг это действительно… никто из нас!

НИКОЛАЙ(идет с вазой к дверям): Никто из нас… Каждый из нас… Все мы…

НАДЕЖДА: Да что с вами сегодня! (берет вазу из рук Николая, ставит на пол возле дверей). Забыли! Думаем о главном: надо найти специалиста и вскрыть сейф. А то с ума сойдем.

НИКОЛАЙ: Да. И предлагаю договориться — кто бы из нас не получил наследство, он поделиться с остальными.