Собака Баскервилей. Острие булавки

– Я пришел к будке в конце пирса до того, как там появился мой знатный клиент. Я открыл дверь и вошел внутрь, думая, что ему, как и мне, не захочется привлекать к себе внимание, хотя особой необходимости в этом не было, поскольку пирс очень длинный и с пляжа или с набережной нас все равно никто бы не смог рассмотреть. Взглянув на часы, я увидел, что к этому времени вход на пирс уже должен быть закрыт. Мне льстило, что он захотел встретиться со мной наедине, я подумал, что, наверное, он в самом деле рассчитывает на мою помощь или защиту. Как бы то ни было, это он назначил здесь встречу, поэтому я спокойно вошел в будку. Внутри небольшого круглого павильона (уж не знаю, как это сооружение правильно называется) стояли два стула, и я просто сел и стал ждать. Долго ждать не пришлось – он ведь славился пунктуальностью, – и, подняв глаза на одно из маленьких круглых окошек, я увидел его. Он медленно шел по пирсу, как будто предварительно осматривал место.

Раньше мне с ним встречаться не приходилось, я видел его только на фотографиях, да и то достаточно давно, поэтому неудивительно, что он показался мне старше, чем я ожидал, но ошибки быть не могло, это был он. Профиль, который прошел за окном, был таким, который называют орлиным, по сходству формы носа с клювом орла, но напоминал он старого, убеленного сединами орла, орла, ушедшего на покой, орла, который уже давно сложил крылья. И все же у него был такой вид, который ни с чем нельзя спутать: властный, преисполненный достоинства – вид человека, привыкшего командовать. Так выглядят люди, которые, подобно ему, создали огромную систему и успешно руководят ею. Насколько я успел заметить, одет он был не броско, особенно в сравнении с отдыхающими и туристами, на которых я насмотрелся за день. Мне только показалось, что на нем было очень элегантное легкое пальто, из тех, что шьют на заказ, точно по фигуре, с каракулевыми отворотами. Чтобы все это увидеть, мне, разумеется, хватило одного взгляда, потому что я сразу встал и направился к двери. Но, взявшись за ручку, я испытал первое потрясение из тех, что мне пришлось пережить в тот ужасный вечер. Дверь была заперта. Кто-то закрыл меня внутри.

Какое-то время я постоял, собираясь с мыслями, по-прежнему глядя на круглое окошко, где, понятно, никого уже не было видно, и вдруг моему взору предстало объяснение того, что произошло. Еще один профиль, похожий на идущую по следу ищейку, мелькнул в окне, как в круглом зеркале. Едва увидев его, я сразу понял, кто это. Это был Мститель, убийца или тот, кто собирался им стать, человек, который так долго преследовал старого миллионера на суше и на море и наконец загнал в тупик, на этот железный пирс, висящий между морем и землей. Конечно же, я сразу подумал, что дверь запер убийца.

Человек, которого я увидел первым, был высок, но второй оказался еще выше. Разницу в росте скрадывало только то, что он очень сильно сутулился, и голова и плечи его были выставлены вперед, как у хищника, преследующего добычу. Из-за такого сочетания он производил впечатление огромного горбуна, и все же в двух мелькнувших за окном профилях нельзя было не заметить родового сходства. Этот головорез и его знаменитый родственник были очень похожи. Нос преследователя тоже сильно напоминал птичий клюв, только не орлиный, а скорее клюв грифа. Он был небрит, щетина его уже почти превратилась в бороду, а сутулость, и без того заметную, подчеркивал старый грубый шерстяной шарф, намотанный на шею. Но все это мелочи, и они не могут передать всей той жуткой энергии, которую излучал его целеустремленный профиль, или ощущение мстительного рока, чувствовавшегося в этой горбатой хищной фигуре. Вы когда-нибудь видели рисунок Уильяма Блейка, который иногда легкомысленно называют «Призрак блохи», но чаще более ярко – «Образ кровавой вины» или что-то наподобие этого? Там изображен кошмарный сгорбленный крадущийся гигант с ножом и чашей в руках. Ничего такого в руках у этого человека не было, но, когда он показался за окном во второй раз, я совершенно отчетливо увидел, как он вынул из складок шарфа револьвер и крепко сжал в ладони. Глаза его страшно блеснули в свете луны, когда он вдруг то ли закатил их, то ли стал вращать ими, и, знаете, это выглядело по-настоящему жутко, так, словно он мог выдвинуть их из орбит, как это делают некоторые пресмыкающиеся.