Собака Кантерсельфа

Сафе был зверки больно, но он умел терпеть боль. Спецмоновец не держал автомат на ремне и слишком поздно понял свою ошибку. Он по-прежнему не мог до конца повернуться, и Сафа стал понемногу выворачивать автомат у него из рук. Но и хватка Марины слабела. Счастливчик вдруг извернулся и вцепился ей в ногу зубами.

Машинное отделение прорезал отчаянный ультразвуковой женский визг, под который Сафа и вырвал окаянный умхальтер фирмы "Делейни ", полетев вместе с ним на пол.

Счастливчик сразу прекратил сопротивление.

– Убьешь меня? – поинтересовался он.

– Нет, выпишу тебе грамоту!

– Саша, во имя твоих родителей!

– Не поминай их, урод!

– Хорошо, хорошо, – он примирительно поднял руки, и его сговорчивость все больше не нравилась Сафе. – Пусть женщина меня отпустит. Автомат же теперь у вас.

Сафа поднялся, держа Счастливчика на мушке, и жестом велел Марине его отпустить.

Спецмоновец тотчас отшагнул от них, а так как Марина с Максом все еще оставались привязанными, то оказался в недосягаемости.

– Папа докер, а сын убийца! – изрек Счастливчик, делая еще шаг по направлению к Сафе, теперь их разделяло всего несколько метров, или пара-тройка хороших шагов.

– Чего ж ты не стреляешь? – Счастливчик выбрал еще шаг, теперь при желании он мог схватиться за дуло автомата.

– Саша, стреляй! Не слушай его! – закричала Марина.

Легко сказать, он же не хладнокровный убийца, чтобы вот так сразу продырявить безоружного человека, стоящего и разговаривающего с ним как с нормальным.

Поэтому когда Счастливчик шагнул в следующий раз, Сафа в свою очередь отшагнул, сохранив дистанцию. И понял, что проиграл. Счастливчик, наглея на глазах, уже без утайки шел на него, а он отступал спиной вперед, как не упал, одному богу известно. Пол змеился трубами, жгутами проводов. Так продолжалось до тех пор, пока Сафа не уперся спиной в мерно гудящий корпус турбины и не остановился.

– Стреляй, ты такой же трус, как и твой папаша тюфяк! – закричал Счастливчик, остановившись перед ним.

Ярость ударила Сафу в голову, и он даванул на курок. Ответом был звонкий щелчок бойка по металлу. В автомате не было патронов.

Счастливчик захохотал, расхлебенивая пасть, оказавшуюся неожиданно большой по сравнению с крохотными свинячьими глазками.

– А ты, наверное, не понял, чего я тебя сразу не пришил? – он буквально заходился.

Он не обратил внимания, не счел нужным, что происходило с Сафой, а напрасно.

Сафа же уже ничего не видел, кроме этого огромного хлебала, годного лишь на то, чтобы жрать и орать на таких, как он. Тихих и смирных овечек. Докеров и сынков докеров.

Поэтому он и ударил именно туда, в место, расположенного в самом углу рта.

Окованный железом приклад разорвал губу и угодил в точку шарнирного соединения верхней и нижней челюсти, снося последнюю напрочь.

Счастливчик упал навзничь, как подрубленный варварами Александрийский столп.

Сафа подскочил к нему и кричал:

– Я сын докера! Я местный абориген! Я вахтовик! Я горжусь этим! – сопровождая каждый выкрик ударом приклада.

Не видя, что произошло, Марина с Максом с ужасом смотрели на приближающегося к ним бледного Сафу. На недоуменные вопросы он непонятно ответил:

– Разбил ему лобовое стекло!

45.

Едва Сафа успел развязать друзей, как нарочито торжественные хлопки дали знать о появлении на сцене еще одного действующего лица. Вернее двух.

– Браво, браво! – без особых эмоций проговорил Заремба.

Неизвестно, откуда он появился. Скорее всего, скрывался за трубами турбонасосов.

За его спиной маячил Прыг-скок, ждущий только команды, чтобы кинуться на них.

– Как крикну, бегите к лестнице и наверх. У штормтрапа яхта, – тихо предупредил Сафа.

Они были настолько напуганы, что даже не посмели ему возражать. Не последовало никаких сентенций вроде "Мы без тебя не уйдем!" Глаза обоих были как у однояйцовых близнецов. Огромные, ошарашенные.

Сафа один оказался способен как-то реагировать на ситуацию, но он видел, что шансов выстоять против двух взрослых мужчин у него никаких. Он видел, как Прыг-скок дрался с полковником, точнее, как он чуть не замочил полковника, как он его драл как сидорову козу, и понимал, что в данной ситуации, смешным становилось само слово шанс применительно к нему.

– Благородный Сафа! – констатировал капитан, не делая попытки сблизиться, чем Сафа сразу воспользовался, пятясь и подталкивая непонятливых дружков ближе к стальной лестнице, ведущей на сетчатый переход. – Решил в супермена поиграть, мешок человеческих запчастей? Вы все умрете мучительной смертью.

– Нас нельзя убивать. Кантерсельф придет и вам всем головы поотрывает, – нес Сафа всякую чушь, сам не вникая в смысл и уже наполовину дотолкав Марину и Макса к лестнице, они поначалу слабо сопротивлялись, а потом и сами поняли его маневр.

Заремба с деланным удивлением уставился на него.

– Ты смеешь мне угрожать? Ты, вычеркнутый из всех городских реестров, едва ступил на палубу моего корабля? Ты исчез по факту!