Собака Кантерсельфа

– А то! – Марж кокетливо вручила ему ключи от кабриолета.

Пока он не успел ничего вякнуть, они прошмыгнули в зал. Охранник решил не упорствовать. Время дневное, клиентов мало, лишние чаевые не помешают.

В зале было лишь несколько подвыпивших мужчин, к которым безуспешно клеились в два раза больше проституток.

– Видишь, какая умная! Ведь сюда нас пропустили исключительно благодаря мне! – похвалилась Марж, усевшись у стойки.

Она бахвалилась так громко, не опасаясь, что ее услышат, и на них обратили внимание. Проститутки ревниво следили за потенциальной соперницей. Малолеток в клуб не пускали, и они были в цене. Почувствовав внимание, Марж закинула одну ногу за другую, разрез при этом обнажился почти до талии.

Шлюхи решили, что это наглость и отрядили к выскочке Ксюху. Это была настоящая выдерга, длинная, тощая, любительница подраться. Кривляя узким задом, затянутым в кожаную юбку, Ксюха подсела к салагам, оттеснив Марж.

– Чем занимаемся, мальчики? Не хотим отдохнуть? – после чего скосила голову к Марж и прошипела. – Вали отсюда, соска, здесь не твое место!

– А то что? – вызывающе поинтересовалась та.

– Сейчас скажу своему кобелю, и он тебя отправит в реанимацию.

– А я ничего никому говорить не буду, – пообещала Марж. – Я тебя сама отп…у!

– Марж, не надо! – только и успел сказать Голован до того, как Марж за косы стащила Ксюху со стула.

Та визжала до тех пор, пока Марж не сбила ей дыхалку ударом под тощие груди.

После этого отвесила еще пару пощечин сразу сделавшейся вялой шлюхе и вдобавок дала пинка на дорожку.

Мужчины, бывшие в баре, приободрились, они обожали, когда шлюхи дрались и ждали продолжения. Все испортил Косой, снявший Ксюху на этот вечер. И какого он полез?

– Ты осмелилась тронуть мою подружку!- оскалился Косой, он относился к нижней когорте группировки, к "пехоте", но поднаторел в драках. Здесь были все свои, и никто бы на него не полез.

– Отвали, свинья! – просто сказала Марж.

Косой ощерился и полез за пазуху.

– У него ствол, – пробормотал Голован, даже не обернувшись, казалось, он видел затылком. – Приготовься, Немой!

Немой едва заметно кивнул.

Марж, узнав об оружии, резко поменяла тактику.

– Ты что обиделся? – и обезоруживающе улыбнулась. – Хочешь, я попрошу у тебя прощения.

Обманувшись на просительную интонацию, Косой расслабился и отпустил рукоять пистолета.

– Отсоси! – осклабился он.

Не переставая обворожительно улыбаться, Марж схватила его за волосы и приложила лицом о край стойки. Раздался звонкий удар по дереву. Косой выпрямился с причудливо отпечатавшимся орнаментом, пересекающим наискосок все лицо, уронил на пол несколько выщербленных зубов и откинулся на спину.

В зале зашумели отодвигаемые стулья и встали пятеро мужчин, посчитавших, что задета их честь. Это были крепкие мужчины возрастом от 25 до 40 лет. Вес некоторых зашкаливал за центнер. Первым делом они отрезали их от двери.

Салаги тоже поднялись, выглядя детьми по сравнению с соперником.

– Братва, мы не хотим неприятностей! – сказал Голован.

– Ты их уже получил, головастик! – ощерился Кабан.

– Этот мой! – сказал Голован.

В ответ Немой поднял три пальца.

– Мне только одного оставили? – надулась Марж.

Увидя, как мальцы распределяют их между собой, мужчины захохотали.

– Да они совсем придурочные! – завопил Ушастик, исподтишка готовя заточку.

Так получилось, что немой оказался впереди всей троицы. Он выглядел особенно беззащитным, слабым, узкоплечим да еще и убогим. То, что Ушастик особенно любил.

Подскочив к убогому, он ударил его кулаком, из которого торчал лишь кончик заточки, который бы должен разорвать тому кожу на лице.

Он был уверен, что ударил первый, но Немой ударил встречно, страшно, сокрушительно, зубодробяще. Заточка воткнулась в потолок, сам Ушастик долетел почти до того самого столика, откуда начал движение.

Драка началась, и салаги сразу проредили противника. Голован переломал естественно головой все лицо Кабану. Немой выдернул из толпы бегущих крупного бандюгана по прозвищу Кутузик и подправил его башкой в гипсовую колонну. Тот пробил ее, но не до конца и застрял.

Двое оставшихся на ногах постудили свой пыл и потянули из карманов оружие, но Марж их опередила. Завладев пистолетом Косого, он для острастки пальнула в потолок, потом направила в лица бандитам. Те не стали нарываться и показали пустые руки.

– Вы чего, маслята, с дуба рухнули? Вас же сейчас на куски здесь нашинкуют! – пригрозил один. – Вы знаете, куда пришли? Лучше сами застрелитесь.

Шерхан, Едавкин и Крауш, один из директоров Алгинского мясного банка, в верхнем зале играли в тысячу. На столе лежали сто тысяч долларов разнокалиберными купюрами. Им прислуживала официантка в очень короткой юбке без трусов.

Шерхану дуром шла карта, но, взглянув на цепочку мониторов под потолком, он впал в ступорозное состояние.

– Это что за хрень?

На одном из мониторов просматривался нижний зал, посетители которого вели себя несколько скованно из-за трех шустрых фигур, держащих их под прицелами.

– Это что за маугли? – возопил Едавкин.