Собака Кантерсельфа

– И еще, – Голован оглядел друзей, Немой опять смежил веки, а Маржа раздраженно отвернулась, но противоречить не стала, салаги понимали друг друга без слов. – Найдите нам Секу, она одна из нас, мы будем говорить с ней.

– Зуб даю!

Шерхан вызвал Едавкина и сказал адрес, куда отвезти салаг. Выпроводив теплую компанию, Шерхан с раздражением швырнул в дверь бокал.

– Псы поганые!

Подождав пока Едавкин отъедет, он выскочил следом в одной рубашке, выкинул из джипа своего водителя и как сумасшедший гнал на Портняжью. Перед тем как войти, он навертел на умхальтер глушитель и от двери всадил в направлении вешалки всю обойму, приговаривая каждый раз:

– Тварь! Тварь! Все из-за тебя!

Но, зайдя, обнаружил лишь дырявую стену, хотя с трупами был явный перебор, два неопознанных вместо одного Секи. Усевшись на порог, он неодобрительно констатировал:

– Накормили, значит!

20.

– Здорово, Кыш!

Рука генерала Крутохвостова, сжимающая сотовый, побелела, а сама трубка жалобно закряхтела. Лет тридцать генерала так никто не называл, его старый позывной знал лишь один человек, Микола Диденко по прозвищу Сморчок. Он долгое время служил в Москве, а недавно верный знакомый принес весть, что у Миколы неоперабельный рак 4 стадии, тот совсем плох и лежит в хосписе.

– Кто говорит?

– Мое имя тебе ничего не скажет, поэтому и я его тебе не скажу.

– Чего тебе надо?

– Не спеши. Мне тут кое-что известно про тебя.

– Это шантаж? А ты знаешь, с кем говоришь? Представляешь масштабы? Сейчас конечно беспредел, но угрожать генералу ФСБ, это может быть чревато непредсказуемыми последствиями. Впрочем, я могу тебе их предсказать. Я начну с того, что узнаю, кто дал тебе мой номер, подключу аналитический отдел, доверенных лиц не так уж мало, и я тебя вычислю. Не расхотелось звонить?

– Во-первых, ты давно уже не в ФСБ. Ты же ГАИ. И что ты мне можешь сделать?

Лишить прав? – собеседник глумливо хихикнул.

– Говоришь, лишить прав? Значит, ты в Алге. Круг поиска сужается.

– Прекрати, свои штучки! – взвизгнул голос.

– Уже не хочется смеяться? Дальше будет еще хуже, это я тебе обещаю.

– Хуже для тебя! Ты знаешь, генерал, что в Америке преступления иностранцев против ее граждан не имеют срока давности? Кто из вас стрелял в СиСи?

– Какого СиСи? – голос Крутохвостова разом осип.

– Кори Керундоло, идиот, ты думаешь, мы не знаем?

Генералу с трудом удалось взять себя в руки. Как много глупости мы совершаем по молодости. Сейчас, с учетом приобретенного жизненного опыта, он ни за что не стал бы убивать янкера. Что он зверь? Достаточно было ногу прострелить. Не убийство? Нет. Тогда ему нечего было бы предъявить спустя много лет. А янкер с простреленной ногой при той жаре сам бы долго не протянул.

А парнишка был веселый. Генерал вдруг явственно почувствовал песок на зубах, глиняные дувалы Аккан-Калы, повешенный на арче дервиш. Зачем Сморчок радировал тогда в центр про этого чертова белозубого янкера?

– Ну и чего тебе надо? – спросил Крутохвостов.

– Это деловой разговор. Не надо твоим людям в центр Рахитова ездить. Зачем отвлекать медперсонал?

– Этого требуют следственные мероприятия по делу убийства Георгадзе. Нам нужны всего лишь списки вахтовиков, проходивших комиссию в день убийства 17 октября.

– Как много ненужных подробностей, но, похоже, мы уже начали сотрудничать, – съерничал неизвестный шантажист. – Что вам дался этот грузин? У нас с Грузией прерваны все сообщения, вы не знали?

– Это гражданин федерации, к тому же сын министра нефтяной промышленности.

– Странно, нефть российская, а продают ее грузины. Ну да не суть важно. Прикиньте картину: на одной чаше весов грузин, на другой – янкер. Чей мертвец перетянет? – и голос, перестав соблюдать меры приличия, заорал. – Чтоб ноги никого из твоих ищеек не было в центре Рахитова! Понял, генерал недоделанный? – и связь оборвалась.

Крутохвостов вызвал начальника аналитического отдела, отдал ему трубу на экспертизу, потом велел найти Шорохова и Неволина, людей которым нечего было терять, и которые способны были исполнить зародившийся у него план.

Доктор Стиплер занимался сексом.

Медсестра Василиса была поставлена в позицию номер два – локти уперты в банную полку, круто оттопыренная попка для удобства задрана кверху и подана непосредственно к рабочему агрегату старшего начальства.

Стиплер дергал задницей с все возрастающей амплитудой, на выходе вынимая член практически полностью, затем до отказа вдвигая его. Бешеный темп свидетельствовал о том, что он близок к финишу. Ягодицы его хаотически подергивались, и вторая медсестра, Ольга, сидящая рядом на полке, успокоительно поглаживала их. Ротик ее, находящийся на одной линии с пульсирующий попкой Вассы, был волнующе приоткрыт и готов принять в себя продукты активной жизнедеятельности доктора Стиплера, производство которых тот вымучивал вот уже пятнадцать минут.

Наконец Стиплер торопливо вынул парящий агрегат, но сестричка с визгом вдруг прыснула в сторону.