Собака, которая спасла мир

– Сегодня вечером придут из полиции, чтобы с тобой поговорить. Твой папа беседовал с папой Рамзи… – и так далее. Она сообщает всё очень сухо, но это для Джессики обычное дело.

Она идёт передо мной, и я смотрю на её костлявую спину и думаю – уже в который раз, – как же она отличается от папы. Они познакомились через маму, косвенно. Кажется, я об этом уже рассказывала. Сложно вспомнить, особенно сейчас, когда в голове немного туманно. С тех пор, как мама умерла, папа каждый год собирал деньги для местной биоботической исследовательской лаборатории. Два года назад папу, Клема и меня пригласили на открытие нового крыла здания. Там висела доска с именами разных людей, маминым и папиным в том числе:

РОБЕРТО И КАССАНДРА САНТОС

Это был единственный раз, когда я видела папу в галстуке. Мы стояли там среди незнакомых людей, и тут к папе подошла невзрачная женщина с короткими встопорщенными волосами.

«Здравствуйте, – сказала она. – Я Джессика Стоун». Нам с Клемом она представиться не потрудилась.

Было что-то в том, как папа смотрел на неё, такое, что я сразу всё поняла. Знаю, увидеть будущее невозможно, но у меня в голове появилась отчётливая картинка: Джессика Стоун сидит на нашем диване.

Когда мы ехали домой после церемонии в папиной старой блестящей машине, я сказала:

«Пап, мне не нужна мачеха», – и он засмеялся, но ничего не ответил.

Биоботическая лаборатория в больнице, кажется, расширилась с тех пор, как мы были здесь с папой и Клемом. Снаружи стоят новые двухэтажные модульные общежития, и людей тоже явно прибавилось – все как будто куда-то спешат, стискивая айпады и планшеты и бормоча в телефоны и гарнитуры на ходу:

– Результаты ещё не пришли… ждём во вторник…

– Ну так займись этим – уже неделя прошла!

– Я дважды отправляла образцы. Ты не могла их оба раза потерять, Таша…

Главное здание построено из старых красных и оранжевых кирпичей. Над огромными двойными дверями висит табличка:

Биоботическое отделение имени Эдварда Дженнера

Табличка кажется старой, буквы написаны с завитушками, но я знаю, что это не так, потому что «биоботика» – наука новая.

– Подожди здесь, – говорит Джессика. – Мне надо договориться с охраной насчёт тебя. – Потом, будто не сразу вспомнив, добавляет: – Ты нормально себя чувствуешь? – но отворачивается прежде, чем я успеваю кивнуть в ответ.

За дверями оказывается вестибюль с высокими потолками и начищенным каменным полом цвета жирных сливок; посередине установлен постамент со статуей из беловатого мрамора, изображающей мужчину в старомодной одежде с маленьким мальчиком. Мальчик как будто вырывается, а мужчина сосредоточенно хмурится: он чем-то тычет мальчику в плечо. Я тоже хмурюсь, потому что могу поклясться: раньше этой статуи тут не было.

– Просто изумительно, а? – произносит за моей спиной чей-то голос, и я оборачиваюсь и вижу старенького охранника в тёмной форме с галстуком, с восхищением глядящего на статую. Он легонько поглаживает мраморную ногу мальчика тыльной стороной ладони.

– Привет, Джексон, – говорю я, и он наклоняет голову.

– Вы как всегда очаровательны, мисс Сантос. Чем обязан такой огромной чести?

Мне не очень-то хочется рассказывать, как я оказалась в больнице, так что я просто говорю:

– Да просто провериться, знаешь.

Видимо, работая охранником в больнице, он понимает, что не стоит допытываться у людей, что они тут делают, и медленно кивает, и мы снова переключаем внимание на статую.

– Она новая? – спрашиваю я. Я не видела её, когда была тут в последний раз, это уж точно.

Джексон хмыкает.

– Ну, для нас она новая, юная леди. На деле же она очень старая. Глядите.

Он указывает на слова, выгравированные на табличке на постаменте. Там написано просто:

ДЖЕННЕР,

скульптор ДЖУЛИО МОНТЕВЕРДЕ

1878

– Нам одолжили её в постоянное пользование из Генуи, в Италии. Чтобы почтить работу, которую делают люди вроде вашей мачехи.

Джессика не моя мачеха. Я хочу возразить, но Джексон давний друг семьи, так что я машу на это рукой.

– Что он делает с мальчиком? – спрашиваю я.

– Делает ему укол. Прививку. Вакцинирует его от…

Это я знаю из школы.

– Оспы!

– Очень хорошо.

– Видимо, это тот человек, про которого Джессика рассказывает, что он спас кучу жизней.

Джексон торжественно кивает.

– Она права. Больше чем кто бы то ни было в истории, говорят, и всё благодаря вакцинации.

Через вестибюль к нам приближается Джессика.

– Прости, что так задержалась, Джорджина. Охрана – это кошмар какой-то. – Она переводит взгляд на Джексона. – Прости, Джексон. Ты исключение.

– Вы и сама исключительная, мисс Стоун. Я не обижаюсь.

– Идём, – говорит мне Джессика. – Побудешь у меня. Придётся немного подождать, прежде чем я смогу отвезти тебя домой.