Собака на воинской службе

Начинать свою работу Центральному питомнику-школе и его организатору и руководителю пришлось в очень тяжелой обстановке. Материальную базу школы составляли немногочисленные (бывшая дача Тиц) постройки на 1-й территории и некоторые постройки в бывшей усадьбе графа Шереметева, 3-я территория, где был организован питомник.

Курсантам приходилось жить и работать в большой тесноте, например, там, где в дальнейшем размещался рентгеновский кабинет и канцелярия питомника, жили около двух десятков курсантов.

Только в 1933 г. прибавились помещения общежития комсостава, где жили и занимались не только курсанты, но и команда хозяйственного обслуживания школы.

Обживать отведенные ей горсоветом помещения школе приходилось с боями. Так, школе долго и безуспешно пришлось воевать с четырьмя гражданками, засевшими в верхнем этаже дачи Тиц и поставившими задачей своей жизни мешать работе школы. Едва в нижнем этаже начинались учебные занятия с курсантами, на площадке верхнего этажа начинался концерт под аккомпанемент гитар и мандолин.

В 1924 г. в школе-питомнике было лишь четыре гончие собаки. В 1925 г. появилось 20 немецких овчарок, преимущественно вывезенных из Германии. В 1926–1927 гг. поголовье питомника пополнилось лайками, доставленными с Северного Урала, эрдельтерьерами и шотландскими овчарками.

За пять лет существования питомника поголовье выросло только до 186 собак, причем рост в основном шел за счет молодняка, родившегося в питомнике, и лишь в незначительной степени за счет отдельных случайных приобретений.

Кривая роста молодняка за эти годы была крайне неровной из-за неумения бороться с эпидемиями, то и дело опустошавшими питомник. Это обстоятельство дало кое-кому из «друзей» военного собаководства повод развивать теорию о невозможности выращивания собак в военных питомниках, о нерентабельности военных собак и т. д. и т. п.

Подготовка собак и дрессировщиков шла почти исключительно по линии связи, караульной и розыскной службы, в том числе санитарно-розыскной, и нужно сказать, что молодая школа сумела добиться по этим специальностям неплохих результатов.

Большой известностью пользовались розыскные собаки по кличке Джим, Ойлах, Хэлла и Кирсан (он работал в Московской окружной школе).

Показателен вошедший в историю случай с Кирсаном.

Один из командиров — Кантемиров, скептически относившийся к рассказам о работе розыскных собак, решил лично проверить способности знаменитого Кирсана. Однажды он пошел по довольно длинному и очень запутанному маршруту, часто переходил болотца и ручейки, перешел вброд реку и наконец забрался на дерево.

Вожатый пустил Кирсана по следу. Собака шла безошибочно. Дойдя до реки, вожатый Крапивный направил собаку по мостику, но Кирсан переплыл реку, снова нашел след и, наконец, добежал до дерева, где спрятался командир. Кирсан сделал головокружительный прыжок, схватил командира за дождевик и потянул довольно бесцеремонно вниз. Скептицизм Кантемирова был ликвидирован раз и навсегда, а вожатый Крапивный получил за отличную подготовку собаки ценный подарок.

По заданию в груде беспорядочно набросанных одна на другую десятков фуражек или шапок Кирсан безошибочно находил шапку своего вожатого или любого другого командира и с торжеством вручал ее владельцу.

Денежные ассигнования на новое дело были также недостаточны, что объясняется общим напряженным финансовым положением страны. Неудивительно, что и кое у кого из курсантов на фоне этих недостатков время от времени возникали «чемоданные» настроения, то есть желание поскорее вернуться в свою часть. Но господствующим было настроение твердой решимости преодолеть трудности и вывести школу на широкую дорогу.

Люди упорно учились, осушали и озеленяли территорию, приводили в порядок выгулы, мастерили спецснаряжение не только для себя, но и для окружных школ, а иногда и развлекались, хотя средств развлечения, признаться, было очень мало, главным образом шахматы, да и тех было только два комплекта.

Столь же скудна была материальная база у только что возникших окружных школ.

Так, например, Московская окружная школа первоначально ютилась на задворках Алексеевского военного училища. На организационные расходы она получила только 1000 рублей. Это было очень мало даже по тем временам. Получив свою незавидную жилплощадь, по существу — чулан, кадровые работники школы сами отремонтировали и побелили ее и сами сделали клетки для собак.

Наличный состав школа комплектовала, подбирая бесхозных и, конечно, беспородных собак. Одна из них, Лафет, была какой-то сомнительной помесью южно-русской овчарки с пуделем, Приклад был стопроцентной дворнягой и т. д.

Так как никаких курсантов в школе на первых порах не было, то вожатыми этих подобранных на улице собак были опять-таки кадровые работники школы, обучавшие каждый по две связных собаки. И такова была смелость этих людей, что они не моргнув глазом рискнули в 1926 г. отправиться со своей техникой на осенние окружные маневры, проходившие в районе Калуга — Алексино — Тула.