Собака по имени Лада

– Понимаешь, Митя, – улыбка жены стала несколько натянутой, – наша замдекана Елизавета Алексеевна давно уже на тебя засматривается, и, как говорится, слюнки пускает. Мы с ней поговорили на днях, и она готова платить нам регулярно кругленькую сумму за то, что ты будешь раз в неделю удовлетворять её в постели.

Лицо Димы окаменело, он стал бледным, как полотно.

– Тут нет ничего страшного, – быстро продолжила Инна, – ты сильный мужчина, тебе ничего не стоит доставить одинокой женщине радость. И всего-то раз в неделю.

– И ты уже дала согласие? – проскрежетал Дима каким-то не своим голосом. – Ты всё решила за меня? А на неё ты хорошо посмотрела, на эту старуху, похожую на бабу-ягу?

– Так это же как раз то, что надо, – быстро откликнулась она, – тебе не грозит увлечься ею. А в темноте и не видно, какая она страшная. Ведь у вас, мужчин, я слышала, ваш самый важный орган работает безотказно, была бы женщина.

– А ты? – всё ещё не веря тому, что услышал, спросил Дима. Ему очень хотелось думать, что всё это глупая шутка не слишком одарённой чувством юмора жены.

– Мне будет неприятно, милый, – Инна смущённо потупилась, – но я потерплю. Ради таких денег и не то можно стерпеть.

После этих слов Дима встал, молча оделся, прихватил портфель с тетрадями и ушёл, громко хлопнув дверью. Жена проводила его удивлённым взглядом.

Три дня он не появлялся в их общей комнате, а на четвёртый Инна подстерегла его в институте и остановила, крепко ухватив за руку.

– Ты напрасно выбрасываешь коленца, Митя, – проговорила она, глядя ему в лицо злыми глазами. – От меня ты всё равно никуда не денешься. Мы женаты, и я беременна.

Дима посмотрел на неё удивлённо. А потом на лице его проступило выражение, которое она не совсем поняла – в нём были и злость, и жалость, и ещё что-то, похожее на боль.

– Я с тобой жить больше не буду, – хмуро проговорил он, – и ты меня не заставишь.

– Ещё как заставлю, – Инна криво улыбнулась. – Не забывай, что у тебя в кармане партбилет.

Тут он побледнел ещё больше, хотя, казалось, и некуда уже. Вырвал из её цепких пальцев рукав пиджака и быстро ушёл, не оглядываясь. К ней больше не вернулся. Инна в ответ отказалась отдать ему его вещи. Он наплевал и на это.

А спустя неделю его действительно вызвали в партком. Правда, парторг института Сергей Алексеевич, разговаривая с ним поначалу строго и даже жёстко, поглядывал, вместе с тем, сочувственно. Какой же мужчина не поймёт его, оказавшегося в такой дурной ситуации, что впору в рубрику «Нарочно не придумаешь» подавать. В общем, поговорили они в итоге по душам, и парторг согласился никаких санкций против Димы не предпринимать при условии, что он не станет подавать на развод. Ну, поссорились молодые супруги, с кем не бывает. Дима согласился. Развод ему был не так уж и нужен. Всё равно его теперь в ЗАГС никаким калачом не заманишь. А то, что институту не нужны неприятности, он понимал хорошо. Уж как-нибудь до конца года перекантуется.

Так и слонялся он весь последний курс по чужим общежитиям и друзьям. То там голову преклонит, то здесь. С Инной старался не встречаться, насколько это было возможно, – они, к счастью, не на одном потоке учились. А защитив диплом, подался на самую дальнюю стройку, только бы от неё подальше.

Вернувшись в родные пенаты, он узнал, что его жена родила девочку и теперь живёт со своей семьёй. Оказывается, ей удалось получить общежитие потому только, что семья жила за городом, имея свой дом и приличное хозяйство. И помогали ей родители всегда. А Дима ей давно нравился, она на него глаз положила и добилась своего, надеясь из него успешного мужа со временем сделать. Не думала она, что он таким несговорчивым окажется.

Свою дочь Дима увидел, когда девочке было уже лет пять. Его тёща привезла к нему ребёнка и познакомила их. Девочка была хорошенькая и, кажется, умненькая. Увидевшись с ней раз, и другой, и третий, он попался-таки в сети отцовской любви. И ещё его жгло сознание своей вины – ведь он ребёнка бросил. Но увидеться с женой он отказался категорически. Этого он просто не мог сделать, не мог и всё. Он даже по телефону с ней говорить не мог, сразу впадал в состояние, близкое к бешенству, как только слышал её голос. А Инна была спокойна. Она прекрасно жила в доме родителей. Замуж больше выходить не собиралась, и Дима был уверен, что исключительно назло ему. Но к ребёнку он привязался.

Время шло. Дмитрий Александрович рьяно делал карьеру и преуспел в этом, став со временем руководителем крупной строительной организации. Как только изменились времена, и на личные дела столь строгое внимание обращать перестали, он оформил развод с женщиной, которая не только сломала ему жизнь, но и искалечила душу. Однако повторно жениться не стал. Построил себе дом, который очень любил. Сюда частенько наведывалась дочь Евгения, потом стала появляться внучка Сонечка. И Дмитрий Александрович постепенно понял, что они связали его по рукам и ногам.