Собака в подарок

Саванна прекратила разговор, чувствуя себя немного лучше, чем до звонка Мариссе. Если бы она смогла пойти на этот вечер, она бы встретилась с Рене лицом к лицу и положила конец ее вмешательству в свои дела. Но вместо этого она опять вынуждена действовать через посредников. Но на этот раз она не будет сидеть сложа руки и надеяться, что они успешно справятся со своей задачей. Пришла пора действовать самой.

Она подошла к своему письменному столу и взяла с него список, распечатанный ею с фотографии, которую она сделала в школе. Она до сих пор дивилась доверчивости Дебби. После того как она долго распиналась о том, как важно держать в тайне имена и фамилии включенных в программу детей и их родителей, она просто оставила этот список на своем столе, пока ходила к кулеру. Можно было подумать, что она хотела бросить Саванне вызов – посмотрит ли та на список или нет? Слава богу, что теперь есть смартфоны! Если бы ей пришлось переписывать все эти фамилии и номера телефонов, Дебби бы ее точно застукала.

Она начала читать список, пока не наткнулась на незнакомую фамилию. Рене как-то сказала ей, что ей доводилось разговаривать лишь с очень немногими из родителей детей в школе Кирана, но получилось бы весьма неловко, если бы Саванна позвонила кому-нибудь из тех, кого знает она сама. Правда, скорее всего они не узнали бы ее голоса в телефоне, даже если бы она им все-таки позвонила, однако лучше перестраховаться и звонить только тем, кому она незнакома.

Саванна набрала номер и вошла в роль, ожидая, чтобы кто-нибудь ответил на звонок. Чтобы ее план сработал, надо будет, чтобы в ее голосе звучало беспокойство. Ведь в конце концов она делает это ради детей.

– Алло?

– Здравствуйте, миссис Пейтел. Меня зовут Рене Ричардсон. Мы с вами не встречались, но наши сыновья ходят в одну школу, и в этой связи у меня есть некоторые опасения, которыми я хотела бы поделиться с вами. У вас найдется минутка?

Глава 20

Трэвис Дил был не из тех, кто нервничает, выступая перед большими аудиториями. В качестве капитана своей школьной команды по ведению дебатов и позднее в качестве специалиста по связям с общественностью в одной из крупнейших нефтяных компаний он много раз выступал перед множеством различных аудиторий, настроенных как дружественно, так и враждебно, и при этом ни разу не вспотел. Однако сейчас, глядя на толпу, узким ручейком вливающуюся в зал, он чувствовал себя очень нервозно. Может быть, все дело было в элементе неожиданности: он не предполагал, что пожертвование, сделанное им начальной школе, вызовет такой интерес, а может быть, это была с его стороны запоздалая реакция на уход из жизни его родителей, которые всегда мечтали помогать таким детям, как Хью. Как бы то ни было, в данный момент от одной мысли о том, что он должен подняться на сцену на глазах людей, которых знает с детства, его бросало в пот.

Хоть бы Рене пришла поскорее. Она послала ему сообщение, предупредив, что задерживается, но что она приедет до того, как начнется ужин, и Трэвис ответил, что если она не явится, он съест ее десерт. Они с Хью никогда так не поддразнивали друг друга, и до настоящего времени он даже не осознавал, как ему этого не хватало.

К нему подошел Хэнк Филдинг, и на лице директора начальной школы играла широкая улыбка, говорившая о том, что он видит, как напряжены нервы у его старого друга. Трэвис обвиняюще ткнул пальцем ему в лицо:

– Это ты во всем виноват.

– Ох, да перестань ныть, – сказал Хэнк. – В последние несколько лет этому городу приходилось нелегко, и нас радует, что можно хоть что-то отпраздновать – даже если это означает, что при этом надо чествовать тебя.

– Возможно, и так, но если бы ты не раструбил всему городу, что деньги школе дал я, мне бы не пришлось торчать здесь, чувствуя себя, как невеста во время первой брачной ночи.

– Ну, если ты чувствуешь себя именно так, то я дам тебе тот же самый совет, который в свою первую брачную ночь получила моя бабушка: не нервничай, дорогуша. Ведь все скоро закончится.

– Ох, как ты мне помог.

Хэнк повернулся и окинул зал взглядом.

– Нравится тебе это или нет, но ты заслужил эту награду. Благодаря Фонду Дилов двенадцать ребятишек в нашем городе смогут получить от своего обучения максимум возможного.

– Разве их только двенадцать? Я думал, их теперь четырнадцать.

– Да, их было четырнадцать, но сегодня днем мне позвонили двое родителей и стали задавать вопросы. Но я уверен, когда все выяснится, они вернутся. – Он улыбнулся. – Эта программа станет и твоим наследием, и наследием твоих родителей.

– Как мне жаль, что они не могут этого видеть. Они были бы так горды.

Хэнк положил руку ему на плечо.

– Я верю, что они гордятся тобою и сейчас, – сказал он. – Гордятся вами обоими, гордятся вашими достижениями.

Трэвис почувствовал ком в горле. Он давно уже не ходил регулярно в церковь, но по-прежнему твердо верил в Бога и был уверен, что его родители находятся в раю. Однако это не мешало ему тосковать по ним и жалеть, что их нет рядом во плоти.