Собаки и тайны, которые они скрывают

И все же, возможно, беспокойство Коки было связано не только с будущим, но и с прошлым. Наверняка Коки знала, что Вива беременна, и чувствовала, что ей нужно будет принять меры для спасения собственных щенков. Бедная маленькая Вива, конечно, понимала, что что-то не так; она часто скулила и прижималась ко мне, когда приближалось время ее родов. В свои восемь месяцев она сама была еще ребенком, и ей было страшно. Мой муж как раз в это время был в отъезде, и поэтому Вива спала рядом со мной на кровати. В то время я работала вне дома, и я не могла брать ее с собой, но в день ее родов я взяла отпуск. Вива родила на моей кровати глубокой ночью, плотно прижавшись ко мне, и, хотя казалось, что она испытывает сильную боль, она справлялась со всем довольно медленно, но в целом хорошо. За два часа она родила пятерых нежных щенков, трех кобельков и двух сучек. Все они были одинакового размера, с одинаковой короткой шелковистой шерстью, и все серовато-коричневого цвета, цвета земли, цвета всех диких щенков при рождении.

Из трех матерей Вива казалась наименее искусной. Она была молода, это правда, но Мэри, собачья Мать-Земля, была всего на несколько месяцев старше Вивы, когда она так успешно родила свой первый помет. Но Мэри хотела щенков, а Вива, похоже, нет. Это не значит, что она их не любила. Она никогда не выглядела раздраженной, щенки не доставляли ей беспокойства, и она не отвергала их.

Напротив, она подходила к ним очень нежно, хотя и нерешительно. Могло показаться, что это не ее щенки, но Вива хотела бы, чтобы было иначе. Она достаточно часто кормила их молоком, но в остальном проводила с ними очень мало времени. Как правило, Вива оставляла их в гнезде, которое я сделала для нее прямо возле моей кровати, чтобы им было всегда тепло, в то время как она сидела посреди комнаты, напряженная и застывшая, явно огорченная, и иногда дрожала, словно боялась быть со своими щенками, но в то же время боялась их оставить.

Через два-три дня я вернулась на работу, оставив Виву с ее щенками в моей спальне, Коки с ее щенками на кухне, а других собак на улице, где они не беспокоили бы новоиспеченных матерей. За собаками присматривали члены нашей семьи, включая домработницу. Но когда я пришла домой днем, я почувствовала, что случилось что-то ужасное. В доме было абсолютно тихо. Моих детей не было дома, как это обычно бывает в это время дня; муж был в отъезде, а домработница отдыхала. Все было так, как должно быть. Так что беда произошла не у людей. Но обычно, когда мы приходили домой, собаки встречали нас.

В тот день никто не появился, вокруг была абсолютная тишина. Я поднялась по лестнице. Вива, съежившись и дрожа, сидела возле дверей моей спальни. В тишине она посмотрела на меня.

Я прислушалась и услышала стук когтей по полу. Я прошла спальню мимо Вивы. Гнездо Вивы было пусто, а Коки, выглядевшая крайне огорченной, нерешительно шла ко мне со щенком в пасти. Я попросила ее отдать его мне. Слегка наклонив голову, Коки просто положила его на пол. Затем она повернулась и вышла из комнаты. Я слышала стук ее когтей на лестнице. Она медленно спускалась к своим собственным щенкам.

Щенок не пострадал. Я посадила ее обратно в гнездо, обыскала дом и нашла остальных щенков Вивы, лежавших мертвыми в разных местах, куда Коки носила их и душила. Трое уже остыли, а двое были еще мягкими и довольно теплыми. Получается, Коки убивала их в течение долгого времени, возможно, больше часа. Причем она убивала их, встряхивая, потому что крови не было видно. Снаружи другие собаки сбились в кучу и смотрели на нас через стеклянную дверь. Думаю, они поняли, что произошло, и, должно быть, видели по крайней мере одно убийство – один труп лежал в пределах их видимости. Я ожидала, что убийство сильно взбудоражит собак, но вместо этого они казались очень подавленными. Храбрый маленький Бинго стоял неподвижно на пороге, направив на меня выпученные глаза и приплюснутые уши. Даже его хвост был уныло раскручен.

Так мы все стояли и смотрели друг на друга через стекло. Я пыталась понять то, что собаки уже знали. Да, с собачьей точки зрения эти убийства были неизбежны. Так и было. Если собаки видели себя группой, то группа может вырастить только один помет и двух пометов быть не может. Коки была собакой с более высоким статусом, а Вива – собакой с низким статусом. Щенки Коки имели право на жизнь, а щенки Вивы – нет. Коки сделала то, что должна была сделать, и другие собаки знали об этом. Даже Вива знала это, что объясняло ее отчужденность по отношению к щенкам. Она могла бы сразиться с Коки; в другое время и в других ситуациях она даже побеждала Коки. Но в тот день Вива тихонько стояла в стороне, как будто и сама считала, что ее щенки не имели права жить.