Собаки на фронтах Великой Отечественной

К декабрю обосновались в Ворошиловграде. Зима сорок первого — сорок второго держалась жесточайшими морозами. Для собак устраивали норы-копанки, плетеные шалашики. Между плетенкой — засыпка. А на полу подстилка или старые щиты из разобранных будок. Занавески — ветры здесь бушевали злые, резкие — приспособили из отходов шинелей б/у. В пустой огромной церкви — последний экзамен перед отправкой на передовую. Устройство вьюка, закладка взрывчатки. Очень важный момент, на него инструктора обращали особое внимание вожатых: как принять собаку, если она вернулась с заряженным вьюком.

А собаки после занятий носились дружными ватагами и с наслаждением катались по снежной целине, расчесывая колючими иголками примороженных сугробов и без того ухоженную, лоснящуюся шерсть. Они давно позабыли уют квартир и мягкие диваны вырастивших их хозяев. И не знали, что в том уюте поднималась им смена. Большинство любителей воспользовалось своим правом получения бесплатного обеспеченного продовольственным пайком щенка за каждую сданную в фонд обороны взрослую служебную собаку.

Началась зимняя наступательная Барвенково-Лозовская операция, проведенная действиями Южного и Юго-Западного фронтов. Наступил день боевого крещения отряда, точнее — ночь. На передовую (место истребителей танков — всегда передовая) отобранную Диной группу привезли затемно: окопаться стаканчиком следовало успеть до рассвета. Чтобы немец не засек. Окопаться и ждать. Выдержать тот «самый страшный час в бою». А до начала атаки комвзвода надо успеть обежать вожатых, определить ориентиры. Потом она научится, услышав гул танков, вычислять появление колонны, а увидев — рассчитать время пуска собаки. Как, впрочем, и все они.

Рассвело. Зараженные непривычным напряжением бойцов молча встрепенулись животные, первыми уловившие отзвук тяжелой поступи выползающих из дальней лощины неприятельских танков.

Идут!

Один.

Другой.

Третий.

До боли в суставах левой руки она сжимала ошейник Грома. Пес, прижав уши, впластался в мерзлую землю и, слушая ее вибрацию, подрагивал в такт.

Идут! Все ближе, ближе. Кажется, что именно на нее, только на нее движется эта грохочущая, гудящая смерть. Со временем это чувство ослабеет, станет почти привычным, а тогда она видела, что вот-вот и… Страх липким ручейком пополз по спине, хотелось зажмуриться, зарыться. Но в нужный момент она собралась и дала собаке команду «Вперед!»

Есть! Горит, вражина. Приподнявшись над бруствером, увидела, как второй танк расстрелял одну собаку, потом вторую. Третья собака успела. Соскочивших с горящего танка фрицев добили бойцы стрелковой роты.

Атака отбита.

И вдруг завыло-заревело небо. На помощь танкам налетели юнкерсы.

Этот свой первый бой Дина запомнила обрывками. Горящий танк… Поводок, оставшийся в руке, который рука не хотела, никак не могла выпустить… Юнкерсы почти над ушанкой… Взрывной волной брошен на нее оглушенный и окровавленный Зинченко…

Боевое крещение совпало с успехами Красной армии, и к концу января Барвенково-Лозовская операция практически закончилась. Лозовая, важнейший железнодорожный узел, и Барвенково, тыловая армейская база, были заняты советскими войсками.

А в начале января по всему фронту проехали машины, в кузове которых лежали красноармейцы, освобожденные из плена, — лагерь для советских военнопленных в Лозовой освободили 9 января 1942 года. Из 25 тысяч осталось 16 тысяч, умирающих от голода. Люди не могли даже самостоятельно передвигаться. И на машинах их повезли по подразделениям, и каждый красноармеец отдавал им кусочек хлеба.

И хотя наши войска заняли важный железнодорожный узел Лозовую и тыловую базу 17-й армии Барвенково, к сожалению, выполнить основную задачу — освободить Донбасс и выйти к Днепру — не получилось, хотя потеснили немцев основательно. Продвижение Красной армии на запад создало образование Барвенковского выступа.

Немцы в свою очередь готовили операцию под названием «Фридерикус-1», целью которой было проложить свободную дорогу на Волгу и Кавказ. Для чего 6-я армия генерала Паулюса и армейская группа генерала фон Клейста должна окружить группировку советских войск на Барвенковском выступе.

Бойцы подразделения отправились на передовую. С ними рядом шли четвероногие товарищи по оружию. Возвращались с передовой без собак. Снова и снова уходили на передовую бойцы, возвращались лишь с поводками. Не все. Вожатого могли убить еще раньше, чем подойдет время пустить собаку; он мог погибнуть, подменяя раненого стрелка-пехотинца, когда один танк горел, подорванный собакой, но за ним нахраписто ползут четыре, обстреливая наши позиции.

На полигоне появились первые фиалки. Дина сорвала одну, поднесла к лицу. Пахнет… Странно: кругом война, кровь, бомбежки и… цветы. Живые. Словно напомнила о себе милая харьковская левада. Влажные нежные лепестки — начало новой жизни — холодили щеки. А вчера не вернулись с передовой Степан и Гриша, веселые кудрявые парни, все меньше оставалось собак, а люди погибали все чаще. Ей пока везло — даже не поцарапало. Пока…