Собеседник. Выпуск 3

ГАМОВ: О, никогда еще время не тянулось так медленно! Я оброс бородой, свитер на мне посекся, брюки обтрепались. Я научился подражать голосам гигантских квакш, прятаться от тарбозавров. Я попросту одичал. Выпусти меня на трибуну, многие из моих неверующих коллег сразу бы убедились в правильности формул, позволивших мне построить MB. Полмесяца я бродил вокруг злополучного места, изучил все болота и речушки, все отмели и скалы. Иногда я спал на деревьях. Поверьте, это неудобно... Но в одно душное утро мне все-таки повезло - в просвете ветвей я заметил на прогалине под перистыми саговниками двух родственников Хама, величественно покачивающих поднятыми над плечами резными воротниками. Один из трицератопсов навалился грудью на саговник и сбил с него две большие шишки. Впрочем, пока он разворачивался, его приятель сожрал обе. Если бы я даже не заметил надпись на его лбу, я все равно догадался бы - Хам! Обрадованный, выскочил на поляну, но ни один из трицератопсов даже не взглянул на меня. «Ты же - Хам! - крикнул я. - Это у тебя на лбу написано!» Но мой голос потерял чары. Толчок MB, встреча с подругой, свобода выветрили из головы Хама все воспоминания обо мне. Больше того, он развернулся и бросился на меня. Я спасся, как спасаются от носорога - резким прыжком в сторону - и, уже не пытаясь восстановить отношений, поспешил к ущелью. MB действительно стояла среди камней. Песок вокруг был взрыт ногами трицератопса. Это, видимо, распугало клещей, паутина которых плавала вокруг, как пух одуванчиков. Последней моей мыслью перед отбытием в двадцатый век было: вернуться в кампан не с перочинным ножом, а с сетями и сонными стрелами, связать Хама, отправить к нам. «Впрочем, что за домострой?» - упрекнул я себя. Стоит ли делать жертвой зоопарков пусть приемного, но сына?..

И я отвел рукоять на нужное мне деление.

НК: Невероятное приключение! Странные истории все же случаются с людьми науки! Любопытно, что бы вы пожелали Хаму сейчас, по трезвому размышлению?

ГАМОВ (задумчиво, но с улыбкой): Я хочу, чтобы ему всегда везло в его исполинском мире, чтобы у него всегда были грибы и товарищи, и чтобы солнце вовремя поднимало его по утрам, и чтобы он не ввязывался в дискуссии с тарбозаврами. Разумеется, мне хотелось бы, чтобы в его доисторическом сердце осталась хотя бы частица того чувства, которое заставило наших звероподобных предков сбиться в какие-то первобытные общины и в конце концов уловить и сконцентрировать в себе начало истинного разума - доверие!

НК: Спасибо, доктор Гамов. Не позволите ли вы продемонстрировать нашим читателям что-либо вывезенное вами из кампана?

ГАМОВ: Пожалуйста!

Следует снимок: стеклянная коробка, внутри которой, среди голых камешков, топорщится нежнейшая паутина, окутывающая раздувшееся, как грецкий орех, уродливое, багрово-розовое тело. Надпись под снимком гласит: «Паукообразный клещ, чуть не сведший на нет усилия целой школы физиков-теоретиков конца XX века».

ИСКУССТВО ПОЗНАВАТЬ ИСКУССТВО

Владимир Шапошников ХАРАКТЕР ПОКОЛЕНИЯ

Читая многочисленные произведения о современном рабочем классе, невольно обращаешь внимание на такую деталь: героем их чаще всего является сибиряк, а местом действия, соответственно, одна из крупных сибирских новостроек. И вряд ли такое пристрастие авторов к «сибирскому характеру», к сибирскому материалу объяснишь «модой» на Сибирь. Скорее, это прочная, устоявшаяся традиция. Тема преобразования Сибири, освоения ее несметных природных ресурсов еще в довоенные годы привлекла внимание многих советских писателей, дала богатый литературный «урожай». Вспомним хотя бы замечательные произведения 20-30-х годов, посвященные строителям Комсомольска-на-Амуре, Кузнецка, Амурстали, - «День второй» И. Оренбурга, «Мужество» В. Кетлинской, «Город на заре» А. Арбузова. Как известно, главными героями этих книг были молодые люди - «комсомольцы-добровольцы», ехавшие по призыву партии возводить первенцы социалистической индустрии на Востоке страны. Молодые энтузиасты - парни и девушки с комсомольскими путевками едут в Сибирь и сейчас. Братская ГЭС, Абакан - Тайшет, Западно-Сибирский металлургический комбинат -каждая из этих грандиозных комсомольских новостроек возведена руками молодых, тех, кто принял эстафету трудовых дел от комсомольцев старшего поколения.

Эта преемственность, естественно, не могла не найти отражения в современной прозе, где одной из главных фигур выступает именно человек с «сибирской пропиской», участник великих новостроек на Востоке страны.

События романа «Здравствуй, Галочкин!» Гария Немченко развертываются на строительстве Западно-Сибирского металлургического комбината. Сюда, на известную всей стране новостройку, приезжают люди со всех концов Союза. И среди них -молодой каменщик Михаил Галочкин.