Собеседники. Ближним и дальним

С чего эти слёзы, зачем эта вечная милость,
Меня торопливо влекущая к новым слезам?

Женственно поразительное ощущение жизни как «убывания вперёд», как запасания «глубинной земной нежности». Это – суть Батуриной-поэта.

Я желаю ей прекрасной книги!

Марина Кудимова,поэт

(рецензия на рукопись Т. Батуриной, Москва, 1984)

Наше удивительное зренье

«Полдень». Так внешне непритязательно, но вместе с тем довольно красноречиво назвала свою новую книгу поэтесса. Красноречиво потому, что полдень – это не только время суток, но и определенная степень зрелости чего-либо. В данном случае степень зрелости автора, вышедшего к читателям уже с шестым стихотворным сборником.

Сразу скажем, что добрая половина стихотворений соответствует названию книги. Я имею в виду те из них, которые волею издателей попали во вторую часть книги. И прежде всего «Не отвергай меня во старости», «Мне бросали вослед моё грешное имя», «Полдень», «Муза», «Он здесь уже, ноябрь непреклонный», «Такие дни случаются в земной обители», «Баллада о качелях» и некоторые другие. Именно здесь можно говорить о поэтической зрелости Татьяны Батуриной. Заметим, что практически все названные стихи – новые. Они значительно выигрывают по сравнению с перепечатками из прежних книг, которым в сборнике тоже нашлось место. И если говорить о росте поэтессы, то он налицо.

Но попробуем объяснить, что мы имеем в виду под поэтической зрелостью. Отнюдь не новизну тем и тем более не версификаторское мастерство, которым, пожалуй, может овладеть всякий. Прежде всего умение сказать по-своему, пусть даже несколько неуклюже, о самых обычных вещах. Умение увидеть эти вещи как бы впервые и такими, во всей их первозданности, донести их до читателя. Об этом, кстати, вскользь сказала сама поэтесса в одном из стихотворений: «Помилуйте, не роза хороша, а наше удивительное зренье». В лучших стихах «Полдня» это удивительное зренье присутствует.

Возьмём хотя бы «Музу». Казалось бы, ещё в XIX веке создана целая галерея образов капризных и прихотливых созданий, усаживающих поэта за лист чистой бумаги. А если добавить к ней то, что посвятили музам мастера начала века, то тема может показаться исчерпанной, мало того – запретной, дабы устраниться от неизбежной будто бы для такого случая литературности.

Татьяна Батурина не испугалась запрета и рискнула поведать читателям о своей музе, которая оказалась явно не похожей на своих именитых предшественниц. Её муза – это скифская каменная баба с «огромным детоносным животом». Сама древность…

Даже в таких антологических стихотворениях поэтессе удается сказать что-то своё. В целом же книга – об Отчей земле, о любви, о делах и помыслах наших предков и современников.

Для убедительности приведу маленькое стихотворение «Камень на безымянной могиле», в котором Татьяна Батурина нестандартно решает тему памяти:

Он для того незамаранно белый,
Чтоб не владычила ржа,
Чтобы любая душа не скорбела –
А волновалась душа.
Чтоб, набредя на таинственный камень,
Затосковала над ним
Всеми дождями и всеми снегами
Будущих вёсен и зим.

Сергей Васильев,поэт

(«Вечерний Волгоград», октябрь 1985)

Счастливая мета

Стихи Татьяны Батуриной впервые появились в печати в конце шестидесятых годов и обратили на себя внимание безудержной и простодушной искренностью, которая в счастливых случаях отличает настоящую поэтичность от юношеской заворожённости поэзией. Здесь, по-видимому, случай действительно оказался счастливым – стихи Батуриной последующих лет свидетельствовали: рука твёрже держит карандаш, но не позволяет затвердеть, окаменеть чувству.

Татьяна Батурина – развивающийся стихотворец, её стихи, несколько традиционные по форме, всё более естественно воспринимают и передают песенный лад, от которого легкомысленно отказываются некоторые стихотворцы, считающие себя или желающие быть уж очень современными. Наивно полагают они, что народные обороты речи и песенный лад стиха устарели. Стареет не форма сама, не само явление – ветшает подход к нему, а порою ещё стих мстит автору за небрежность, за поверхностность.

Татьяна Батурина имеет право сказать о себе: «Не фантазер и не гадальщик, одной лишь правде я служу». Открытость души, естественность интонации привлекают читателя. Я уверен, что читатель не пожалеет затраченного времени, вчитываясь в строки волгоградской поэтессы. Как старший товарищ, я имею немало претензий и замечаний, которыми мог бы сопроводить эти стихи, но сегодня хочется позвать читателя: давайте почитаем вместе эти живые строки и пожелаем автору ещё гуще наполнить их волнениями и подробностями сегодняшней нашей жизни.