Собибор / Послесловие

Одно только появление монолитной группы, обладающей боевым опытом и выделявшейся независимым видом, произвело огромное впечатление на лагерников. Как заметил израильский историк Арон Шнеер, это было своего рода мессианством: Красная армия представлялась узникам, пусть и неосознанно, коллективным мессией, а прибывшие советские военнопленные – его посланцами, принесшими надежду на освобождение.

К ним сразу потянулись люди, в их числе Алексей Вайцен родом из города Ходорова недалеко от Львова, в сентябре 1939 года присоединенного к СССР. Он тоже окончил школу в 1940 году. Призванный в Красную армию, служил на границе, играл в футбол за команду дивизии. В воскресенье, 22 июня, должен был быть очередной футбольный матч… Дважды бежал из плена, пока не был разоблачен как еврей. Так оказался в Собиборе, где, представьте, встретил родных братьев – Самуила и Михаила. Одному брату так и не удалось покинуть лагерь, а другой был убит после побега (о том, как это случилось, расскажу позже). От братьев узнал, что родителей вместе с сестрой убили при погроме в Ходорове.

“Я оказался двенадцатым выжившим из всего эшелона, – вспоминал Алексей Вайцен годы спустя. – Назвался портным. Для немцев портные перешивали одежду людей, которые ушли на смерть. Меня поставили работать сортировщиком одежды. Перед смертью люди снимали с себя одежду якобы для дезинфекции. После каждого эшелона оставались горы одежды, в том числе детской. Я до сих пор помню эти груды маленьких ботиночек”.

“Ищите женщину”

Другие заключенные, глядя на вновь прибывших, не могли не предположить очевидное – эти наверняка предпримут попытку побега, что повлечет для оставшихся большие неприятности. Совсем недавно в одном из бараков заключенные выкопали лаз и тоннель, который вел за пределы лагерного ограждения и минного поля. Когда работа уже близилась к концу, лагерная охрана обнаружила подкоп. Все узники этой зоны – около 150 человек – были расстреляны.

Надо было каким-то образом вовлечь в побег всех заключенных. По этой причине спустя шесть дней по прибытии Печерского в лагерь “полный незнакомец подошел к Шлейме и пригласил в женский барак: “Приходите, я познакомлю его с интересной девочкой. Он многим нравится в женском бараке”. Так в рукописи Печерского (1944) выглядит его первый контакт с лагерным подпольем. Шлейма – это Шломо Лейтман, прибывший вместе с Печерским из Минска коммунист из Варшавы, подпольщик с тюремным опытом, подружившийся с советскими военнопленными еще в трудовом лагере. Почему разговор шел через посредника? Будущий руководитель восстания в Собиборе не владел идишем – языком, на котором изъяснялись между собой прибывшие из разных стран узники Собибора.

“Полного незнакомца” звали Леон Фельдгендлер, это был один из самых уважаемых в лагере людей, тридцатидвухлетний сын раввина, бывший глава юденрата (еврейского совета) в Жулкевке (Польша), депортированный оттуда в Собибор вместе с несколькими тысячами земляков. Повторю, глава юденрата – занять этот пост его уговорил отец, то есть из тех, кто сотрудничал с нацистами. Вправе ли мы судить этих людей, перед которыми стоял невозможный выбор? В попытках спасти хоть какую-то часть своего народа они составляли смертные списки, а потом гибли сами, иногда посредством самоубийства, как Адам Черняков из Варшавского гетто. “Я веду счет еврейской крови, а не еврейской чести”, – говорил Яков Генц из Вильнюсского гетто, спасавший молодых за счет стариков.

Фельдгендлер попал в Собибор в числе последних жулкевских евреев осенью 1942-го после транзитного гетто в Избице. Его сразу разлучили с женой и двумя сыновьями. На следующий день, разбирая по заданию нацистов вещи заключенных, он обнаружил одежду своих родных и понял, что те погибли в газовой камере. В начале 1943-го он возглавил лагерное подполье.

Леон Фельдгендлер создал подполье в Собиборе. Но организовать желанный всеми побег был не в состоянии, не имея военного опыта. Летом 1943 года Фельдгендлеру удалось найти подходящего человека – голландского еврея по имени Йозеф Джейкобс, в прошлом морского офицера в звании капитана (по другим сведениям – участника войны в Испании, интербригадовца). Но его предали, заговор провалился, хотя капитан, несмотря на пытки, никого из подпольной группы не выдал. Вместе с Джейкобсом были казнены 72 голландских еврея.

Вероятно, встреча в женском бараке мыслилась как приманка для нового лидера восстания. На первый взгляд место встречи выглядит странно, но в лагере смерти на такие нарушения порядка, как перемещение из одного барака в другой, смотрели чуть более снисходительно, чем в обычных концлагерях.

“Приведи своего друга в женский барак. Он красивый мужчина. Почему бы ему не провести время с нашими женщинами?” Так выглядел разговор Фельдгендлера с Лейтманом в изложении Ричарда Рашке. Так или иначе, Фельдгендлер предложил Печерскому зайти поговорить в женский барак. “А ну их к черту!” – так, согласно овручской рукописи, ответил Печерский на приглашение. А потом, подумав, согласился.