Собирая воедино (ЛП)

— Однажды я сказал тебе, что никогда не брошу тебя здесь одну и не собираюсь отказываться от своих слов.

Я смогла улыбнуться.

Синклэр оглядывается и понижает голос.

— Ты вспомнила что-нибудь еще?

Я киваю.

— Да. Прошлой ночью доктор Кэллоуэй показала мне еще несколько фотографий.

Огонек интереса мелькает в его глазах.

— Что ты вспомнила?

Я наклоняю голову вперед. Нас разделяют всего несколько дюймов. Приходится напомнить себе, что мы не одни.

— Тот день, когда мы доставляли цветы.

Он ухмыляется.

— Конечно, — на секунду он замолкает, — ты помнишь это?

— Да. Помню, как вбежала в магазин твоей сестры. Как пошла к тебе домой…Ты не ожидал меня увидеть, и я осталась на ночь, — я замолкаю. — Ты помнишь?

Синклэр опускает очки и встречается со мной взглядом. Сила его взгляда до сих пор так же могущественна. От этого его взгляда в голове происходит короткое замыкание и воздух застревает в горле.

— Я очень хорошо помню тот момент, — хрипло отвечает он.

По шее и лицу пробегает горячая волна. В голове мелькают короткие вспышки о той ночи: ногти, впивающиеся в его кожу. Его губы, скользящие по моему телу. Я отбрасываю воспоминания, пока они окончательно не поглотили меня.

Синклэр не сводит с меня взгляда, и я знаю, что он тоже сейчас видит этот момент.

— Еще что-нибудь вспомнила?

— Нет, — громко выдыхаю я, — Знаю, что близка к завершению. Чувствую это. Я вот-вот докопаюсь до истины, но так боюсь увидеть то, что привело меня сюда.

Я прочищаю горло, намереваясь сменить тему разговора.

— Видя то, какими мы были раньше и какие мы сейчас, ты бы…ты бы повторил все заново?

— Конечно. Каждую секунду, — немедленно отвечает он.

— С тобой хорошо здесь обращаются? — спрашивает Синклэр.

— В общем? Или после того случая?

— И то, и то.

Я пожимаю плечами.

— Мне кажется хорошо. Хотя все смотрят на меня, словно я сумасшедшая.

— Я так не думаю. И никогда не подумаю, несмотря ни на что.

Никто никогда такого мне не говорил. Никогда. Когда я слышу его слова, гнев угасает.

Я пребываю в растерянности, и Синклэр отстраняется. Нас разделяет стол, но это ничего не значит. Я все еще чувствую его. Ощущаю его.

Я знаю, что он тоже это чувствует.

Всего день назад мне казалось, что я схожу с ума. Существует вероятность, что так и есть, но, когда Синклэр так смотрит на меня, волны сумасшествия отходят и я практически чувствую себя человеком.

Сердце начинает стучать барабанной дробью. Это самый прекрасный звук из всех.

Не обращая ни на кого внимания, Синклэр наклоняется ко мне и сильно сжимает мое лицо, словно боится, что я исчезну. Он притягивает меня к себе, его глаза искрятся нуждой во мне.

Наш последний поцелуй был ненасытным и таким пронзительным, чтобы всю жизнь вспоминать о таком. Нынешний куда медленнее, но в нем есть срочность, словно Синклэр пытается проникнуть внутрь меня и найти ту, кем я была.

Я сильнее приоткрываю рот и Синклэр стонет.

Эмоции захлестывают меня, берут под контроль каждое мое действие.

Я больше не чувствую себя разбитой.

Я смелая.

Храбрая.

Уверенная.

Также, как и в прошлом, этот мужчина вдыхает в меня жизнь.

Руки, удерживающие мое лицо, опускаются вниз; его большие пальцы спускаются к основанию горла. Прямо туда, где бьется пульс. Наши языки двигаются так синхронно, словно мы каждый день этим занимаемся.

Я не хочу лишиться этого ощущения. Мои руки Синклэр сжимает в кулаке, я впиваюсь ногтями в ладони. Мне хочется, чтобы он сжимал меня так и дальше. Мне очень многого хочется.

Но на сейчас достаточно и этого.

И когда его не будет рядом, а слова потеряют смысл, у меня будут эти воспоминания.

— Никаких поцелуев, — появляется медсестра. Для более драматичного эффекта она хлопает в ладоши. Она приближается и тычет пальцем в сторону Синклэра.

— Вон!

Синклэр не двигается. Он смотрит прямо на меня. Взгляд наполнен желанием, и я знаю, что ему также не хотелось заканчивать поцелуй, как и мне. Я вдыхаю в себя столько воздуха, сколько возможно.

Кажется, что он хочет что-то сказать, но противная медсестра не собирается уходить.

— Вы должны немедленно уйти, мистер Монтгомери.

— Ой, да ладно! — появляется Ригэн, — это психиатрическое отделение, а не церковная группа для малолеток! Это самое захватывающее действо, что я видела здесь за последние несколько недель!

Очень медленно Синклэр встает. Я не готова так быстро отпустить его, поэтому наблюдаю за каждым его движением.

Он прячет руки в карманы, и кажется, что собирается отступить. Прежде чем я успеваю подумать дважды, я останавливаю его.

— Как ты можешь любить такую, как я? Я в тюрьме для сумасшедших. У меня нет свободы и я не могу вспомнить моменты из прошлого. Как ты можешь любить меня?

— Ты считаешь, что не заслуживаешь любви, и ждешь, что я тоже в это поверю, но я не могу. Ты уникальное произведение искусства, Виктория. Швы по краям твоей души неровны и изношены. Но ты была так создана, и я считаю, что это самое прекрасное из увиденного мной.

Я стою, совсем не зная, что сказать. Синклэр улыбается мне грустной улыбкой.

— Скоро увидимся, хорошо?

И он уходит, преследуемый по пятам, отчитывающей его медсестрой.