Собирание игры. Книга вторая. Жизнь на предъявителя

Карьера отца на заводе быстро росла. В шестидесятом, когда я родился, отца назначили начальником очень важного и сложного цеха – плаза. Это разметка, гибка, а порой и сборка корпусных деталей судов в натуральную величину. Этот цех – специальный огромный ангар, где пол был идеально набран из бруса, поставленного на рёбра, отполированного, прошпаклёванного и прокрашенного. Нужна была высочайшая точность расчётов и работ. Семье тогда выделили трёхкомнатную квартиру в лучшем, «начальниковском» доме в посёлке. В Одессе он тоже работал в судостроении, на ответственных должностях и был на хорошем счету. Тогда ценных работников умели поддержать и государство и предприятие! Этот почёт был крайне важен и дорог людям труда! Отец с матерью, да и дед с бабулей часто и трогательно вспоминали этот свой «уральский период»! Молодость! Надежды! Перспективы! Уверенность в «завтрашнем дне»! Главное: что при обще уровне недостатка в снабжении и общего «иванизма», это – период их личностного и социального роста, и уважения со стороны социума! «От каждого – по способностям, каждому – по труду», плюс соцзащита слабых и обделённых – принцип того социализма, который в СССР не развили до закона жизни! Эх! – «иванизм»…

Особенно скучала по Перми в первые годы переезда в Одессу мама. Во-первых, она – уралочка и там и её корни и родня, во-вторых, она всегда была активисткой, и в комсомоле, и затем, вступив в партию, и в вечной её профсоюзной работе. В посёлке были и прекрасная общеобразовательная школа, и музыкальная и отличный клуб, где и кружков было с десяток, и фильм «крутили» и мероприятия различные (и досуговые, и торжественные) устраивали. Так мама, пианистка (закончила Пермское музыкальное училище), умудрялась и уроки вести в обеих школах, и в клубе организовать самодеятельность (детский и взрослый хоры регулярно держали призовые места в городских смотрах!). А в шестьдесят шестом её даже назначили (в тридцать лет!) директором клуба!

Савва посмотрел на часы: пора! «Эх, грязно! Неразборчиво! А тут забыл, а это…, а то… Эх! Всё, последняя строчка: «Отец ушёл из жизни в возрасте семидесяти восьми, мама жива».

– 4 –

– Взгляни-ка на дорогу! Кого ты там видишь?

– Никого – сказала Алиса.

– Мне бы такое зрение! – заметил король с завистью.

– Увидеть никого! Да ещё и на таком расстоянии!

– Да-а-а!… Цвейг Пра-Стефанович!… Я говорю – слог ваш хорош! Петлист, с точками разрывов первого и второго рода! Обожаю неправильности! И повторов (в отличии от Цвейга) – мало. Поток, поток… Но бессознательного маловато… Побеседуем… Потянем за верёвочки… Есть вопросики, есть… – Хирон мял в руках стопку исписанной бумаги, словно ворожил. Он разве что не нюхал и не жевал листочки. Он «пережёвывал»! – Позже!… Тропиночку поищу ещё сам – он говорил об этом, как о плане к спрятанным сокровищам. Несметным! Савве было приятно такое отношение к его заметкам. Хотя… вопрос о смете всё же беспокоил. Что-то он будет должен ведь! Ладно… Потом…

– Не удивляйтесь ничему! Всему удивляйтесь! Всё – удивительно! Э-хе-хе… С каждым подобным дельцем я раскручиваю спираль времени… Да-с! Вы знакомы, извините, с нейролингвистическим программированием? Вы, внук разведчика? Нет? А с распрограммированием?! О! Это – листать «Книгу Судеб» в обратную сторону. Непрерывное «конформное отображение»! Вы – в меня, я – в вас, в вашего прадеда. В «комплексную плоскость» времени! В его мнимую часть! В сбережённую вами форму бесконечно малых рефлексий, в сбережённые вами углы между параллельными и скрещивающимися Судьбами энергетических линий Рода. Линий кривых, но Живых. Кривые третьего рода! Памятью хранимых! Славно, знаете ли…

Музыкант ничего не понимал, кроме того, что этот «бред юродивого» «варит» сейчас некую алхимическую смесь и в вареве этом есть определённая… даже не закономерность, а… отточенность скальпеля Провидца. И по лезвию сверкают огонёчки твоего зодиакального созвездия, где вот блеснул ты, а вот – промельк прадеда…

Конечно, когда воспаряешь к Сути Вещей, важно закусывать. От сердца – выпил, от ума – закусил. Всё – в Мере Мыслеобразов, которые вдруг открываются человеку. Неглупому.

Взяли за шиворот тебя и приподняли над землёй. Смотри! И на лице твоём… Что же?… А может та рожица Эйнштейна с высунутым языком!

– Конечно! Молодчина ваш прадед! Я тоже чувствую «подкову Удачи»! Он «выбрал» Берн! Ха! Берн – город на полуострове, то есть как бы внутри русла – подковы реки Аре! И само это название… Позже… Хе! А мог бы Елисей выбрать по числу его, по тройке, и Дублин, и Москву, и Мельбурн. О! Но умел мечтать! Смотреть в Небо! Сочинять Звёзды! Да-да, я – патетичен! Я почувствовал его вибрацию! Пока «тоненькую», но незабытую вами мелодию кармического бессознательного, но это – лейтмотив! Связь, отображение Рода и Зодиака! Мистерию! Да-да, не забудьте в ближайшие дни принести ноты, флешки с его мистериями…, вообщем «переслать» мне… Да, и, разумеется фото, письма, ещё родных попросите…

– У меня всё с собой. Всё в памяти компьютера…