Собирание игры. Книга вторая. Жизнь на предъявителя

– Хм… Я понял вас, черноморец – Хирон нахмурился.

Он безо всякого удовольствия делился с другими своей биографией. И раздражался, если к тому же «вброс шайбы» в этом случае оставался за «соперником».

– Не люблю воспоминаний… Анкета моя не содержит побед и наград. Трудовой книжки нет, послужной список банален… И жизнь… Но мы с вами – он как-то по детски посмотрел на Савву. Так смотрят на духовника – … сталкеры… А в разведку идти…, нужно знать с кем…

Попал я сюда… Попал…, как многие другие… Вышибленные… Или сошедшие с… Я тоже не захотел быть ни ведущим, ни ведомым, ни вообще попутчиком Новых дерьмократических ворюг с «человеческой личиной». Кстати, верхушка – новые ловкачи-трюкачи-экономисты – с отличной математической подготовкой! И чревоточинами Калиостро!… Да-а-а… Обыватели, так называемый простой человек, трясётся себе в телеге жизни… Задница побаливает, но ничего более не отвлекает… А ещё задница отвлекает от головы, от дум! И скрипят, скрипят колёса… И лучше ехать медленно… Больше услышишь… Вернее… Я и жил медленно, но за… двоих: за себя, лениво делающего карьеру талантливого математика и за своего двойника, с кащеевой надменностью и презрительностью наблюдающего за мной и другими людишками-муравьишками… Этому, второму, была ясна и постановка задачи, и методы решения, и вся некорректность даже в самой методологии проблематики… «демократического» этого ворья.

«Кащей» опрокинул стопку «горькой» и с горечью продолжил:

– Я ведь люблю работать с временем…, но чужим. Вполне честно, отдавая своего родного двойника чужому человеку. Вам, например. Что? Не замечаете его? Ну это пока мы сжигаем порох ненужных эмоций… Да-а-а… А время бывает обидным… Несправедливым… Вот живёт далеко от тебя…, очень далеко, твоя совсем старая мать… Болеет, да… выболело всё у неё до такой степени, что она не помнит ни своего, ни твоего дня рождения… И голос твой забывает, хоть звонишь ей ты раз в неделю… И имя твоё не сразу – А.А. замолчал – Числа, названия… стлели…, образы лишь… Монеткой в щель копилки времени падает многое… А разобьёшь – … Мнемозина отдаёт тебе в «твёрдой валюте» только образы… Скомканные, испачканные… Они порой выползают, чтобы озлобить твоё дикое, унизить твою, хе…, безразмерность самопознания и тащат, тащат во тьму… норы. Бог времени Хронус затаскивает молодых ещё Мнемозин в эти норы и насилует их там… до беспамятства… И выходит оттуда эта дамочка уже «Зиной», проституткой с обвисшими грудями, и не способна она вскормить, и не способны её соски затвердеть от наслаждения свежестью жизни, этой секунды, этой… Эх, Зина теперь – мнимая единица! Корень квадратный из минус одного! Ха! «Нет таких чисел»! А Зины такие есть? Я вот недурной математик, и выкладки мои приправлены прелестной метафизикой, сладчайшей иррациональностью и трансцендентальностью, но… Но это меня не обессмертит! И Лобачевский, и Гильберт, и Эйнштейн людям не интересны! Дураки изгоняют умных. Ату их! Мать-их!

– Да сейчас и Пушкин и Бетховен… «Фиолетово»… Скучно…

– Да. Но. Но-с! Нам, позволю заметить, Поэтам и Музыкантам смерть не страшна! Не должна быть страшна… Вы с Будующим разговариваете… По талантам, конечно… Вы больше кудесники, чем мы, математики, физики. вы – предвестники… А впрочем… Кому нужны сейчас «властители дум»… – Кащей презрительно покосил глаза в сторону – Я, глубоко и принципиально безнравственный человек, неправильный и растерянный, не жду хорошего. Потому и здоровенький! Ха! Не унылый, не разочарованный! Я с Хаосом в прятки играю без морали, но с задором!… Болтаю, да? Хитёр! Ладно… расскажу…