Собиратели ракушек

Эрни ушел. Через несколько минут со двора уже доносились удары топора.

Пенелопа села к столу. Она посмотрела на цветы, потом на Дорис, упорно избегавшую ее взгляда, и проговорила:

— У меня такое чувство, что я помешала.

— Чему это?

— Не знаю. Может, ты мне скажешь?

— Откуда мне знать!

— Он ведь не нам принес цветы. Он принес их тебе.

Дорис вскинула голову:

— Какая разница кому?

И только тогда до Пенелопы дошло. Как это она раньше не догадалась?!

— Дорис! По-моему, ты нравишься Эрни.

Дорис тут же огрызнулась:

— Это Эрни-то? Тоже скажешь.

Но Пенелопу трудно было сбить с толку.

— Он тебе говорил об этом?

— Да он вообще мало что говорит.

— А он тебе нравится?

— Да вроде ничего.

Подчеркнутое пренебрежение в словах и жестах Дорис заставило Пенелопу насторожиться. Что-то тут не так.

— Никак он за тобой ухаживает?

— Ухаживает? — Дорис вскочила из-за стола и с шумом стала собирать чашки и блюдца. — Да он разве умеет ухаживать? — Она свалила посуду в мойку и открыла кран. — К тому же он такой смешной, — прибавила она, повысив голос, чтобы перекрыть шум льющейся воды.

— Более надежного и работящего парня тебе не найти…

— Да я вовсе не собираюсь до конца своих дней жить с мужчиной, который ниже меня ростом.

— Я понимаю, что Эрни не Гарри Купер, но это еще не причина, чтобы задирать нос. И он очень симпатичный. Мне нравятся его черные волосы и карие глаза.

Дорис закрыла кран и, повернувшись, оперлась спиной о мойку, сложив руки на груди.

— Он все время молчит, понимаешь?

— Ну, если учесть, что ты говоришь без умолку, он, наверное, просто не успевает вставить ни словечка. Во всяком случае, его поступки красноречивее слов. Надо же, принес тебе цветы. — И, подумав, она добавила: — Он все время старается тебе помочь. Веревку для белья привязал, гостинцы из лавки отца приносит.

— Ну и что? — Дорис подозрительно нахмурилась. — Ты что, пытаешься меня замуж за Эрни выдать? Хочешь от меня отделаться, что ли?

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, — сказала Пенелопа не вполне искренне.

— Держи карман шире. И не рассчитывай. В тот день, когда пришло известие о смерти Софи, я дала себе слово никуда от вас не уезжать, пока не кончится эта проклятая война. А когда уехал Ричард, я окончательно решила, что мое место здесь. Не знаю, какие у тебя планы, вернешься ты к Амброзу или нет, но все равно война скоро кончится, и тебе придется решать, как жить дальше. Я только знаю, что буду с вами до конца. И если ты вернешься к мужу, то кто-то ведь должен присматривать за твоим отцом. Я тебе прямо сейчас скажу, это буду я. Так что давай не заводи больше разговор об Эрни Пенберте. Все это ни к чему.

Дорис сдержала слово. Она не соглашалась выйти замуж за Эрни, потому что не могла оставить Лоренса одного. И только когда он умер, она решилась наконец подумать о сыновьях и своем будущем. И долго не раздумывала. Через два месяца она уже была замужем за Эрни и переехала жить в его дом. К тому времени его отец умер, а миссис Пенберт уехала жить к сестре, оставив дом в полное распоряжение Эрни и Дорис. Эрни возглавил семейное дело зеленщика; он заменил отца сыновьям Дорис, но своих детей у них не было.

И вот теперь… Пенелопа остановилась, чтобы осмотреться и определить, где она находится. Оказалось, что рядом с домом Дорис. Вот и Черный пляж. С моря пахнуло просоленным ветром. Повернув в последний раз за угол, она стала спускаться с крутого холма, у подножия которого стоял знакомый белый дом, расположенный в глубине двора, вымощенного булыжником. На веревке развевалось на ветру выстиранное белье, а вокруг в горшках и прочих емкостях пестрели цветы: нарциссы, кактусы, голубые гиацинты и разнообразные вьющиеся растения. Входная дверь была выкрашена в голубой цвет; Пенелопа пересекла мощеный двор, нырнула под веревку с бельем и подняла было руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась, и она увидела Дорис.

Как всегда, эффектно и модно одетая, не тоньше и не толще, чем была когда-то; седые волосы, коротко постриженные и кудрявые; лицо, конечно же, в морщинках, но улыбка и голос прежние.

— Я тебя поджидала. Все выглядывала из окна. — Казалось, что она только что приехала из Хэкни. — Ты почему так долго не приезжала? Сорок лет. Все эти годы я не переставала тебя ждать. — Дорис. На губах помада, в ушах сережки, красный шерстяной жакет поверх белой блузки с оборками. — Ради бога, не стой на пороге. Входи же, входи.

Пенелопа переступила через порог и оказалась в маленькой кухоньке. Она положила цветы и пакет с бутылкой виски на кухонный стол. Дорис закрыла дверь и обернулась. Теперь они стояли лицом друг к другу, глупо улыбались и не могли вымолвить ни слова. Потом обе рассмеялись и бросились друг другу в объятия. Они тискали и тормошили одна другую, как пара давно не видевшихся школьных подружек.

Все еще смеясь и по-прежнему не говоря ни слова, они наконец оторвались друг от друга. Первой заговорила Дорис: