Собирательница

Ванесса очнулась. Она перевела взгляд с бабушки на меня и вскочила.

– Мне пора.

– Нет, подожди, – попыталась остановить её я, – всё хорошо.

– Я… – Она осеклась.

Бабушка уронила стакан. Он упал на крыльцо и разбился. Я подпрыгнула от неожиданности.

– Как ты… – всё повторяла бабушка. Моё внимание переключилось на Ванессу. Она уже бежала, не к дому, а прямо в лес.

– Ванесса! – позвала я, но она не остановилась и не оглянулась.

Я глядела ей вслед. Я знала, что Ванесса бежит домой, но она напоминала дикого зверька, спасающегося от хищника.

Я повернулась к бабушке. Я разрывалась между желанием закричать из-за того, что она напугала мою подругу, и узнать, что случилось.

Мне не удалось ни то ни другое.

– Это происходит снова, – сказала бабушка едва слышно.

И упала на землю.

29

Мы собрались в бабушкиной комнате. Доктор что-то объясняла маме. Анна замерла в изножье кровати, крепко прижав к себе мишку.

Я нервно наблюдала за бабушкой. Доктор уверяла, что всё будет в порядке: она просто потеряла сознание и ничего не сломала, отделалась синяками.

– Ей нужно много отдыхать и пить, – сказала доктор. – Если что, я живу на другом конце улицы.

Она взяла сумку, собрала медицинские принадлежности и ушла.

Никогда раньше не видела, чтобы врач приходил к кому-то на дом. Это утешало, хотя меня беспокоило, что поблизости нет больших больниц. Я задумалась о том, где тёте Ванессы сделали операцию на колене.

Тут же вспомнилось, как подруга убежала. Жаль, нельзя было позвонить ей и узнать, что произошло. Её поступок просто выбил меня из колеи. Не знаю, на кого я злилась больше: на бабушку за запугивание или на подругу за бегство. А может, и на себя за то, что вообще позволила этому случиться. Я же знала, что приглашать сюда друзей – плохая идея.

Да весь этот городок – плохая идея.

Мама взяла меня за плечо и вывела из комнаты. Я осознала, что плачу.

– Дорогая, что такое? – спросила она.

Я открыла было рот, но не могла же я сказать ей правду. Что чувствую себя виноватой в бабушкином падении. Что меня бесит жизнь здесь и я готова убежать. Что Ванесса – моя единственная подруга, которая, наверное, теперь уже и не будет со мной разговаривать.

Я виновата во всём. Но в то же время ни в чём.

Я заревела отчаяннее. Мама прижала меня к себе, погладила по волосам.

– Мне жаль, что приходится через это проходить, дорогая. Но с бабушкой всё будет в порядке. Обещаю, всё будет хорошо.

Я понимала, что это ложь.

30

В тот день я не могла ни на чём сосредоточиться.

Анна всё утро играла на заднем дворе, а я убиралась в спальне. Больше, кроме уроков, заняться было нечем, а их я точно не хотела делать. Уборка напомнила мне о том, что Ванесса оставалась на ночь. Жаль, у меня нет других друзей. Жаль, со старыми друзьями нет связи. Я бы пригласила их сюда, но они бы не поехали. Они веселятся дома. И их можно понять. Я бы тоже сюда ни за что не приехала, будь у меня выбор.

К концу уборки мне стало так жалко саму себя, что я чуть не собралась идти в лес. Найду Ванессу или заблужусь.

Я понимала, что это плохая идея. И я всё ещё расстраивалась, что она вот так убежала. Она даже сумку забыла. Возьму завтра с собой в школу. Надеюсь, она не откажется со мной разговаривать.

Я немного посидела на кровати, уставившись в окно. Анна играла на улице и радовалась жизни. Не знаю, как у неё это получалось, но она выглядела почти счастливой. Мне бы так. Может, почитать? Здесь у меня не было книг, в которые хотелось погрузиться с головой. Кабельное телевидение пока не подключили, а привезённые из Чикаго фильмы я посмотрела уже раз по десять.

Эх. Если так будет каждые выходные, я умру от скуки.

В конце концов я поднялась с кровати и вышла из комнаты. Мама убиралась. Я вспомнила, что скоро обед и пора перекусить.

Проходя мимо бабушкиной комнаты, я услышала кашель и остановилась. Я хотела расспросить бабушку о том, почему она так странно повела себя с Ванессой. Правда, я боялась, что от разговоров ей станет хуже.

Бабушка застонала, словно от боли, и я всё-таки поспешила к ней.

Я редко бывала здесь подолгу, разве что сегодня утром, когда приходила врач. Комната выглядела скромно, в глаза бросались только семейные фотографии – портреты мамы и нас с Анной, старые снимки дедушки и бабушки в день свадьбы и во время медового месяца. Больше никаких украшений. От этой пустоты стало грустно.

Тишину нарушал только слабо работающий потолочный вентилятор. Бабушка свернулась на кровати и закуталась в тоненькое одеяло. Она выглядела очень маленькой и хрупкой.

Обычно в её комнате пахло цветами и духами, но сейчас воздух был спёртый. Почему-то вспомнился запах дома из моих кошмаров.

– Бабушка? – позвала я.

Она повернула голову в мою сторону, медленно заморгала уставшими глазами и спросила почти шёпотом:

– Джози?

Она всего лишь пережила обморок, но выглядела ужасно больной. Я чувствовала себя ещё хуже из-за того, что разозлилась. Она и правда болела. Я уже и забыла, когда она выглядела или вела себя нормально.

– Да, бабушка. Ты в порядке? – Я подошла к ней.