Собирательница

Я слышала Бэрил. Ветер доносил скрип её голоса и скрежет слов в верхушках деревьев. Её пальцы стучали в моё окно с каждым ударом ветки о стекло. В выходные всё стало намного хуже.

Я свернулась калачиком. Воздух в комнате был спёртый и душный, но я всё равно дрожала. Анну не пришлось приглашать – стоило откинуть одеяло, как она залезла ко мне в кровать.

– Она там, – прошептала Анна и прижалась ко мне.

– Знаю. Но внутрь она попасть не может.

Посреди ночи кое-что случилось.

Я заснула. Мне снился длинный тёмный коридор, по которому Ванесса вела меня за руку. Бэрил была в конце. Она звала. Звала меня.

Нет, не меня. Анну. Анну.

– Анна? – прошептала я, повернувшись.

Сестра тоже свернулась калачиком, а в руках сжимала куклу. Когда она пришла, куклы с ней точно не было. Она будто насмехалась надо мной.

Или это не кукла? Я что-то слышала. Не что-то. Кого-то. Бэрил смеялась. Звала Анну.

Я потянулась к кукле. Я чувствовала: её здесь быть не должно.

Это опасно. Если бы только мама зашла… или бабушка…

Как только я дотронулась до куклы, Анна открыла глаза. Я вскрикнула.

– Мне так жарко, – сказала она каким-то чужим голосом. – Мне нужен воздух.

Смех за окном становился всё громче. Могу поклясться, что Бэрил звала Анну. Как во сне. И сейчас смех звучал победно.

– Анна, нет!

Но она уже вскочила и направлялась к окну. Она шла как лунатик, крепко прижав куклу к груди.

Я спрыгнула с кровати, но запуталась в обвившей ноги простыне. Когда я встала, сестра была у окна. Одна рука на подоконнике.

– Анна! – позвала я.

Она начала открывать окно. Через щель раздался ужасный вой ветра. И безумный смех. Бэрил позвала: «Иди ко мне-е-е, иди ко мне-е-е».

Я кинулась к Анне и хотела захлопнуть оконную створку, но сестра стояла на моём пути. Она прижимала куклу к груди, как ребёнка. Голова куклы выглядывала из-за её плеча. И она смеялась надо мной.

Кукла. Её не должно здесь быть. Это она заставляет Анну вести себя так.

Я попыталась отнять куклу. Но едва дотронувшись до неё, я отдёрнула руку и вскрикнула. Какая горячая! Словно её только что вытащили из печи.

Бэрил хохотала всё громче.

– Жарко, – прошептала Анна и начала забираться на окно.

Ветер выл, смех не прекращался. В сумраке я увидела тень на ограде. Она наблюдала. Манила. Я запаниковала и попыталась затащить Анну обратно, но она сопротивлялась с невероятной, неестественной силой. Она подняла ногу. Если я не среагирую быстро – потеряю её навсегда.

Я подняла одеяло и обернула вокруг руки, а затем схватила куклу, выдернула из рук сестры и швырнула о дальнюю стену.

Анна закричала. Через секунду она упала на пол.

– Анна! Анна!

Смех превратился в злобный вой. Я захлопнула окно. Шум стал тише. Я села на колени рядом с сестрой.

– Анна! – окликнула я. Она заморгала и тихо спросила:

– Что?

– Анна…

Она огляделась:

– Что случилось? Почему я на полу?

– Ты что, не помнишь?

Сестра покачала головой. Затем, что-то бормоча, она поднялась, добрела до кровати и почти мгновенно заснула.

Я посидела ещё немного, наблюдая за ней. Моё сердце билось так громко, что я больше ничего не могла слышать.

Никакого смеха снаружи.

Я встала и выглянула в окно, но тень исчезла. Бэрил там не было.

Повернувшись, я увидела куклу. Она стояла у стены. Следила за мной.

Она улыбалась, словно говоря: «В следующий раз».

Я схватила её и запихнула в пустую обувную коробку. Выброшу её завтра, когда можно будет безопасно открыть окно.

Если здесь вообще когда-то будет безопасно.

35

Ванесса сказала, что кукла избавит нас от кошмаров.

Она ошибалась. Кошмары не ушли. Они стали только сильнее.

Я снова была в лесу, но на этот раз – не одна. С Анной.

Мы бежали. Не только у меня был компаньон. Бэрил привела с собой кукол; я слышала, как они бегают вокруг нас. Скребутся. Суетятся. Залезают на деревья. Шныряют по веткам и стволам.

Тени, маленькие и не очень, мелькали в лунном свете, как летучие мыши. Светящиеся фигуры, похожие на скелеты белок, перепрыгивали с дерева на дерево. Верещали. Смеялись. Наблюдали за тем, как мы убегаем. Знали, что мы в западне.

Мы бежали всё быстрее. Я ощущала под голыми ступнями камни, ветки, крошечные кукольные тела. Ногам было больно. От тяжелого дыхания саднило в груди, пальцы затекли от того, как сильно я вцепилась в руку сестры. Я не отпускала её; я её чуть ли не тащила. Она плакала, но не останавливалась. Мы обе понимали, что будет, если она остановится. Не позволю.

– Осторожно! – закричала Анна.

Она потянула меня за руку, и я остановилась. На дороге впереди были сотни кукол. Они ползли к нам, как пауки-альбиносы. Некоторые целые, но большинство сломанные или изуродованные.

Я закричала, повернулась и помчалась в чащу. Тропинки не было, ветви деревьев низко склонились под весом кукол.

Они дергали нас за волосы. Мешались под ногами. Пытались нас схватить. Набросились на Анну, чтобы оттащить её от меня. Я вцепилась в сестру ещё крепче. Нельзя её отпускать. Нельзя отдавать её им.

Мы, спотыкаясь, неслись сквозь чащу. Куклы не прекращали смеяться.