Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста

— Видите ли, сейчас к нам время от времени заявляются разные, так сказать, «свеженькие» прохвосты, которые выезжают из России якобы в Израиль, а оседают в Париже или Мюнхене. В Израиле, чего доброго, в армию можно угодить, попасть на фронт, пулю схватить. А здесь поспокойнее, поуютнее. Хапуги они. — В его словах сквозит ненависть и ревность. — Обжирают они нас, лезут в тепленькие местечки. У них, конечно, знаний побольше, да и ум поизворотливей.

— Говорят, что недавно в Париже состоялась своего рода сходка отщепенцев с надеждой объединиться, чтобы жить в мире и дружбе. Судя даже по вашим репликам, вас раздирают противоречия. «Отцы» недовольны «детьми», и наоборот. Верно это?

— Да, собирались мы тут. — Рутченко не хочет вдаваться в подробности.

Сборище проходило под девизом «помощи проникновению свобод в Советскую Россию». Разного рода и возраста «правозащитники», состоящие, как, например, наш собеседник Рутченко, в НТС, равно как и не входящие в него, кричали и размахивали руками по поводу того, что, мол, «вновь приезжающие господа используют свое положение для личного обогащения», что с этим пора кончать. Выступления участников сборища ярко свидетельствовали, что вся эта разношерстная гоп-компания разрознена на отдельные группки, отчаянно враждующие между собой. Не случайно, когда один из «превосходительств» выдвинул старую как мир идею о сколачивании, «пока не поздно», своего эмигрантского правительства «для России», некто Вл. Алой не сдержался и зло парировал: «Уж как-нибудь 150 миллионов русских обойдутся без нашего «правительства», господа. Чушь собачья все это!»

Дни летели быстро, и вот уже завтра мне надо улетать в Рим с аэродрома Орли. Мой друг-приятель загрустил.

— Я тебе ничего не успел показать здесь по-настоящему, Ленька. Надо бы поездить по стране, позагорать на море.

— Да брось ты, старик. Париж — это зеркало Франции. Достаточно было и его. Спасибо тебе за все преогромное.

— Вот я все думаю, что ты за человек такой, Ленька. Никак тебя не раскушу. Но, честно говоря, в разведку бы с тобой пошел на войне. Тут у меня книжица одна есть, которая толкует разные человеческие имена. Вот Леонид. Прочитать?

— Прочитай, Левушка.

— На французском или в переводе?

— Лучше в переводе, а то у меня чего-то итальянский путается с французским.

— Ну ладно, слушай в переводе. Итак: «Леонид. Происходит от древнегреческого имени Леонидас: «Леон» — лев и «идас» — внешность, наружность. Буквально — сын льва, львенок, похожий на льва. С детства очень серьезно относится к своему здоровью. Он достаточно самолюбив и не позволит, чтобы его считали менее достойным тех, с кем он учится. Взрослый Леонид достигает хороших успехов в избранной специальности. Может работать сварщиком, водителем автокрана, быть журналистом или государственным деятелем. На любой работе у него установятся хорошие отношения с товарищами и начальством. Причиной этому служит достаточно гибкий характер Леонида, способность приспосабливаться к людям и обстоятельствам, умение улаживать конфликты. Но там, где это нужно, он способен быть твердым, принципиальным и неуступчивым.

В отношениях с женщинами Леониды представляют собой тот классический тип мужчины, путь к сердцу которых лежит через желудок. Конечно, Леонид не лишен высоких чувств, но все же может приглушить эти чувства ежедневными макаронами и вареными яйцами. Леонид брезглив, недостаточно тщательно вымытая тарелка может надолго испортить ему настроение. Жена Леонида должна помнить еще об одном: он очень болезненно относится к прилюдным упрекам. И если ей непременно хочется сделать ему выговор, то лучше подождать, когда вокруг никого не будет. Ревнив. Не прочь провести вечер за бутылкой вина. В нетрезвом виде становится особенно ревнивым.

Удачи в браке, скорее всего, стоит ожидать, женившись на одной из тех, кого зовут Алла, Анна, Берта, Валентина, Вера, Ника, Людмила, Наталья, Полина. Наименее подойдут Леониду Агнесса, Венера, Веста, Владлена, Гелена, Доминика, Татьяна, Яна. Семейная жизнь с Галиной может оказаться наиболее трудной». Ну как, подходит?

— Почти. Но я не ревнив, Левушка, ни в трезвом, ни в пьяном состоянии. Этому научила меня одна девушка в далекой молодости, которую я очень любил и ревновал. Надеждой ее звали. Ей надоели мои отелловские страдания, и однажды она мне сказала: «Ленечка, изменить я тебе могу в любой момент, даже с дворником в подворотне, и ты об этом никогда не узнаешь. Поэтому если любишь, то верь. А если не любишь, то катись к чертовой матери». И второе. Мою жену зовут Евой, а ее имени в этом списке нет.

— Значит, будет другое имя. Не может врать древняя книга.

А ведь как в воду смотрел мой друг Лева. Вторую жену, которая вошла в мою жизнь в марте 1976 года, зовут Натальей, или Натали, как называю я ее иногда на французский манер. Действительно не соврала древняя книга, отрывок из которой на имя Леонид отстучал мне Лев на память в тот вечер на пишущей машинке.